Собственность государства
Шрифт:
– Полагаю, я поняла вашу точку зрения, Александер, спасибо, - сказала журналистка, всем своим видом показывая, что она желает завершить этот пошедший не по плану диалог.
– В таком случае, не ответите ли вы симметричной любезностью, фрау фон Бунстер? Я тоже давно хочу кое-что понять.
– Что именно?
– Помните, я сказал, что мысли о дезертирстве посещают нас реже, чем рейховских солдат? Вы пеняете нам, что у нас не изжито «рабство», а сами еще не изжили призыв на военную службу, что стократ хуже.
– Видимо, Александер, вам не понять, что защита своей страны – долг всякого свободного человека.
– Так почему ваши свободные люди идут на войну по принуждению? Человек, попавший на линию фронта против своей воли – потенциальный дезертир,
– Простите?..
– Вы не понимаете? Знаете, какая у нас есть присказка? «Рейховцы умеют воевать, но не умеют драться». Ваши генералы превратили ратное дело в точную науку сродни математике, ваши войска отлично показывают себя, пока все идет по плану – но стоит кому-то презреть вашу вроде бы очевидную победу и продолжать сражаться вопреки всем законам и здравому смыслу, как в историю германской армии вписывается очередная позорная страница. Скажите, как так вышло, что во время осады Осовца семь тысяч бравых германских солдат, включая двух магов, бежали, бросив оружие, от последних оставшихся в живых израненных и обожженных сиберийцев, коих было едва три сотни?
– Так ведь они подумали, что им противостоит некромант, - вставил какой-то репортер, тоже с рейховским акцентом.
Я ухмыльнулся:
– Мне эта отмазка известна. Как специалист по борьбе с некромантами, я свидетельствую: даже десять сильнейших некромантов мира не имеют ни единого шанса против семи тысяч солдат… Точнее, против семи тысяч отважных солдат, к коим германцев отнести сложно. А почему, заняв в тяжелейших боях центр Белограда, рейховцы в тот же день позорно сбежали от контратаки сербов, которых было в три раза меньше?
– Там была диверсия, и войска остались без патронов…
– Чего?! – расхохотался я.- Сербы шли в последнюю отчаянную штыковую, имея по патрону на винтовку в лучшем случае, потому что тот, у кого патронов было два, отдавал один пустому товарищу! И вы сбежали, не приняв боя, а потом сербы собрали на ваших позициях более четырех тысяч полностью заряженных рейховских винтовок и уже ими окончательно вышвырнули вас из Белограда! Так у кого, говорите, патронов не было?
Я прокашлялся в полной тишине и продолжил:
– Не буду перечислять все подобные случаи за последние сто лет, потому что пальцев на руках не хватит, да и не о них речь. Я должен признать: у Рейха самая мощная промышленность в Содружестве. Это не полностью ваша заслуга, ведь вы не зависите от внешних поставок ресурсов, но все же. У вас лучшие в мире оружейники, я сам пользуюсь «Стахльверком», сделанным в Рейхе, и это лучшее оружие, которое я когда-либо держал в руках. У вас выше уровень жизни в среднем, это факт. И вот теперь я задаю вам тот самый вопрос: отчего свободного гражданина такой замечательной страны, как Рейх, необходимо силком гнать на защиту фатерлянда? Отчего рейховский солдат бежит, бросив оружие, в любой тяжелой ситуации от противника, уступающего ему во всем, кроме готовности драться до последнего вздоха? Почему молчите, герры и фрау? Не знаете ответа? У меня есть предположение, что дело именно в стране и ее устройстве. Родился внизу – всю жизнь внизу. Да, у вас внизу живется лучше, чем у нас внизу, у вас ведь нет граничащей с вами Зоны, на сдерживание которой тратятся огромные деньги. Но как быть тем, кто не хочет жить внизу? Давайте спросим, как мой друг Вольфганг оказался тут? Он свалил из вашей замечательной страны, из «замечательного» приюта, и нелегально пересек три границы, чтобы записаться в учебку СТО ради надежды на будущее, которое ему у вас не светило. Аналогичные подразделения чеховенгров состоят из германцев процентов на десять, хотя этнических германцев у них процентов пять, не больше, да и у нас процент германцев в войсках выше, чем среди граждан. Что получит рейховский солдат за защиту своей страны? Ни-че-го. Только мизерную пенсию по инвалидности или смерти в случае оной. И потому все те, которые чего-то стоят, бегут туда, где это ценится, а среднестатистический рейховский
Зал буквально взорвался аплодисментами, и тут на табло загорелась надпись «рекламная пауза».
– В боксе это называется «спасена звуком гонга», - пробурчал Валлендел.
Судя по всему, он хотел, чтобы экзекуция продолжалась.
После короткого перерыва шоу продолжилось, но уже без фон Бунстер: слиняла. Нам пришлось отвечать на кое-какие вопросы, теперь уже от гораздо более доброжелательных журналистов, однако часть мне пришлось пресечь на корню.
– Пожалуйста, никаких вопросов о наших способностях, тактиках, методах. Можете не сомневаться, что в эту минуту господа культисты-террористы сидят у телевизоров и смотрят эту передачу.
– А у вас есть какие-то особые способности? – удивился ведущий. – Я почему-то думал, что вы все не-маги.
– Так и есть, мы «притупленные».
– Эм-м-м… Простите? Что это значит?
– Есть маги, затупленные – так маги называют не-магов – и притупленные, то есть те, которые раньше были магами, но в результате специальной обработки утратили дар магии, приобретя взамен стойкость к оной. В специальные тактические подразделения принимают только тех, у кого есть рудиментарный магический дар, если вы не знали, потому что у нормального человека нельзя выработать стойкость к магии. А побочный эффект процедуры «притупления» заключается в том, что у многих появляются специфические таланты, имеющие не магический, а парапсихический характер. У Яна это способность создавать двойника, как вы могли видеть в первом эфире. Но остальные таланты – секрет. Эта информация доступна только министерству обороны и арендатору.
Тут поднял руку один журналист:
– А можно уточнить? Что значит «стойкость к магии»? Вы хотите сказать, что маг, переворачивающий танки и сметающий солдат взводами, против вас совершенно бессилен?
– Кажется, вы плохо понимаете, как работает магия. Когда маг сдувает ветром взвод солдат – он магией разгоняет воздушную массу, которая и сдувает солдат. То есть, это непрямое воздействие магии. А прямое – это «твистер».
– «Твистер»?
– «Фирменное» заклинание одной из фракций чернокнижников, секрет которого пока никто не сумел у них выведать. У жертвы буквально взрывается грудная клетка и живот. То есть, вас можно убить «твистером», а меня – очень проблематично.
Еще где-то час шла передача, а затем эфир завершился. Возле нас моментально появилась Антуана ЛаВей, сияющая как отполированный медный грош.
– Александер, Александер, вы же просто умница! Так гребаную фон Бунстер еще никто на место не ставил! Это просто нечто, рейтинги обеспечены, множество людей будет смотреть и пересматривать передачу только ради этого момента! Ради всего святого, где вы так здорово поднаторели в риторике?!
Я пожал плечами.
– В детстве я жил в дворянском доме и мне разрешалось читать книги из библиотеки хозяина. Ну а потом продолжил в учебке – полчаса свободного времени в сутки нам все же давали, там тоже библиотека что надо.
– Хм… Но почему риторика?
– Потому что решать проблемы оружием нас учили и так. Я подумал, что альтернативный способ когда-нибудь может в жизни пригодиться, даже удивительно, что пригодился так быстро.
Потом мы поехали обратно на базу.
– Знаешь, Терновский, - сказал Валлендел, когда фургон притормозил на перекрестке, - карьеру ты уже сделал. Тебе только и осталось, что дожить до выслуги и просто не напортачить нигде. Ты теперь знаменитость… Хе-хе. Ирму фон Бунстер отымел по полной шестнадцатилетний мальчишка… Сказал бы мне кто раньше, что такое возможно – не поверил бы, это вообще мало кому удавалось, а это так и вовсе была просто феерия.