Собственность Макса
Шрифт:
– Хэнк будет заниматься твой физподготовкой, я, возможно, немного тоже, но уже ближе к окончанию, а также будет тир и, конечно, много других дисциплин, – произнес Макс, – а в конце будет итоговой экзамен, который покажет, чего ты достигла и потянешь ли все то, на что я рассчитываю.
Кесси стояла и смотрела на него во все глаза. Она в жизни не любила физру в школе. А наоборот всегда старалась отлынуть: ей не нравилось потеть и эти нагрузки не доставляли удовольствие. И даже баскетбол и бейсбол она не любила, а к тому же всегда высмеивала чирлидерш. А тут….
Макс внимательно наблюдал за ней.
– Ты
Он сказал это так холодно, так жестко и с такой усмешкой, что Кесси невольно ощутила себя комаром на теле слона, маленького и ничтожного. И услышала в его интонации то, что она ни на что, кроме удовлетворения его и, возможно, похоти других не годится. Неожиданно злость взыграла в девушке с такой силой, какую она сама в себе не ожидала. Кесси резко вскинула голову и, сверкнув глазами, сказала:
– Нет, я буду учиться.
Макс посмотрел на нее недоверчиво, прищурив глаза и вздохнул.
– Запомни, чтобы защищать, нужно иметь голову на плечах, а еще уметь убивать. Не самоцель, как у киллера, но нужно знать, как ложится и летит пуля, как работает голова потенциального убийцы. Поэтому учить будем всему, даже убивать.
Он посмотрел на нее с большим скепсисом.
– Ладно. Поживем – увидим. Полежать на спине ты всегда успеешь, – сказал он, а Кесси услышала почти безнадежность в его голосе.
Она уже давно почти привыкла к его грубости, и эти слова никак не изменили ее решения. А наоборот обида, что он не верит в нее подстегивала быстрее начать.
«Я не такая пробка и дура, как ты думаешь!» – еле сдерживая слезы, подумала она, причем уже плохо понимая, что именно говорит в ней сейчас: уязвленное самолюбие, которое просто ждало своего часа где-то глубоко внутри или ее желание на разочаровать Макса.
– Начнем с простого, – сказал он, – С тебя десять кругов на разминку и подходи ко мне и Хэнку, – усталым от скучного процесса голосом произнес первое задание парень.
Кесси послушно начала разминочный бег, удивляясь, чего она тогда так боялась сейчас, если все так просто. Она обрадовалась, что в школе они это делали, и девушка хотя бы имела представление, о чем он говорит. Закончив, она, тяжело дыша, подошла к Максу.
–Я..все.., – говорила она, пытаясь восстановить дыхание.
– Да, подготовка ни к черту, – недовольно скривился Макс, – Хэнк займись, а то она вообще ни на что не будет годна.
– Как скажите, босс, – спокойным голосом с готовностью сказал тот, а Кесси в его тоне послышался почти приговор.
– Подойди ближе к Хэнку, – приказал Макс.
Кесси робко подошла к амбалу и посмотрела в его, как ей показалось, хитрые глаза.
– Хэнк, покажи ей, – скомандовал в это время парень.
Тот кивнул и вдруг схватил Кесси за руку, резко крутанул, и она почувствовала полет, сразу оказавшись лежащей животом на матах, больно при этом ударившись. Ее рука была болезненно заведена за спину, а голова запрокинута назад под углом почти в девяносто градусов, так как амбал держал ее за волосы, а она не могла дернуться ни головой, ни телом, не причинив себе значительной боли.
– Это основной
Кесси невольно захрипела от положения головы, и амбал тут же отпустил ее. Она неожиданно поняла, что, проделав это, у него даже не сбилось дыхание, прекрасно понимая и ощущая, как сама выглядит после всего: потная, тяжело дышащая и слабая.
«Я не смогу! У меня не получится!» – в ужасе подумала она, но представив альтернативу, сцепила зубы.
– Хэнк тебе все что нужно покажет, а я вернусь позже, – сказал Макс и медленно направился к выходу из зала.
– Ноо… – выдохнула Кесси, похолодев, что остается наедине с амбалом. Тот недобро улыбнулся.
– Ну вот мы и вдвоем, детка, – сказал он, нехорошо ухмыляясь.
При всей похабности и двусмысленности фразы, от которой у Кесси холодный озноб прокатился по спине, Хэнк действительно стал показывать разные захваты и приемы на ней, но не упускал случая воспользоваться ситуацией и полапать ее. То сжать грудь, то ухватить или ущипнуть за попку, но самое мерзкое случилось, когда он держал ее коленкой поперек спины, пригвоздив тело к полу лицом вниз, и попытался быстро пролезть рукой между ее ног, при этом проведя пальцем по шву шорт от попки вперед. Кесси тут же захотелось скрутиться клубочком и расплакаться, в то же время гнев и злость поднимались в ней и туманили голову. От этого она реагировала еще медленнее, чем могла бы, не в силах сконцентрироваться, а количество приемов больше походило на то, что он развлекается, а она просто какая-то кукла для битья или вернее, швыряния на мат. Она с недовольством заметила, что он даже не напрягается особо. Но когда ее отчаяние почти достигло предела, вернулся Макс, и Хэнк опять стал совершенно другим. Он просто выполнил еще пару приемов и отошел от нее.
– Вы закончили? – спросил ее хозяин, пока Кесси соскребала свое помятое тело с мата.
– Да, босс, – довольным голосом сказал амбал. И Кесси поняла, что его дыхание совершенно нормальное, в отличии от ее порывистого, хриплого и еще ко всему трясущихся конечностей.
Она осознала, как многому и как тяжело ей придется учиться в том, что она выбрала. А впереди были еще приемы и упражнения сегодня. Когда же они пришли в небольшое отдельное здание по переходу, там оказался маленький тир. Результат Кесси, вернее ее первый выстрел из пистолета, был удручающим, не то слово. Девушка чуть не разревелась, ощущая себя полной неумехой, абсолютно бесполезной, ни на что не годной, ровно такой, как говорил разочарованно Макс. Вернувшись в комнату почти через пять или шесть часов, как ушла оттуда, она чувствовала только огромное желание забиться в своей коморке и тихо плакать от бессилия. Но даже это ей не дали сделать.
– Что расселась. Быстро душ, обедать и будем учиться, – приказал Макс.
– Мы же все прошли? – удивилась она.
Макс в недоумении на нее посмотрел.
–Ты что считаешь, что то, что дают любому школьнику хватит тебе? – его глаза недобро сверкнули. – А может ты решила сделать так, чтобы меня убили? – и он произнес это с такой неожиданной ненавистью, наклонившись к ней лицом так близко, что она увидела, что его глаза не полностью черные, а все-таки есть небольшая граница между радужкой и зрачками.