Собственность зверя
Шрифт:
Через два часа я закинула чемодан и сумку в багажник своего хэтчбека и прыгнула за руль, написав Вике, что забирать меня из дома завтра не нужно — я подъеду сама, куда скажут.
Когда въехала в номер гостиницы, позвонил отец, но я не взяла трубку.
Уже поздно вечером ответила Вика, что меня подвезет ее друг, который направляется завтра в Аджун. И жизнь окончательно свернула в неизведанную параллель.
***
Утро выдалось солнечное. Неделя дождей закончилась.
Хороший знак? Хотелось надеяться.
С
Поэтому я выкатила чемодан, перехватила сумку и спустилась вниз.
Холл гостиницы рано утром казался застывшим во времени. Будто стоит присмотреться — обнаружишь висящих в воздухе мух. Поэтому поспешившего от ресепшена высокого мужчину я заметила сразу.
— Лали, доброе утро, — уверенно поприветствовал он меня и без церемоний отобрал вещи. — Кто вам разрешил такие тяжести таскать?
— Не могла выбрать из толпы желающих поднести и сдалась, — усмехнулась я, разглядывая собеседника.
Одет просто — футболка, джинсы, никаких украшений, одни лишь часы на запястье. Непослушные каштановые кудри делали его лицо притягательным и более юношеским. Приятный тип, даже слишком, но в глазах с золотистыми искрами неприкрыто плескалась дерзкая хитрость.
— Джастис Карлайл, — легко протянул он свободную руку, несмотря на все мои вещи.
— Очень приятно, — ответила я на рукопожатие.
— Так вы и есть моя пациентка? — непринужденно заметил он, проходя в раздвижные двери.
— Ваша пациентка? — едва не запнулась я на ступеньках.
— Осторожно. Пойдемте.
— Вика мне еще не успела ничего рассказать…
— Понятно, — хмыкнул он, останавливаясь перед внедорожником. — Значит, разберемся по ходу…
Он уложил мои сумки в багажник и открыл пассажирские двери. Я залезла на сиденье, немного оглушенная новостью. Мой… врач?
— …Все нормально? — глянул он на меня, усевшись за руль.
— Не ожидала, что у меня будет врач… такой… то есть… — Я стушевалась окончательно. — Простите…
Он усмехнулся и выкрутил руль:
— Понимаю. Вам пришлось чертовски нелегко…
Тут до меня дошло, что он, как мой врач, уже в курсе обстоятельств:
— Вика вам рассказала…
— Да, — кивнул он. — Чай и горячие булочки на заднем сиденье.
Один бумажный стакан оказался моим. Как и булочка с корицей.
— Не знаю ваш вкус… — непринужденно сообщил… мой врач. Как же это непривычно! Он похож скорее на фотомодель, — поэтому пока без начинки.
— Спасибо. Я даже не подумала о завтраке. Не завтракаю обычно.
— Тут стоит скорректировать привычку. Чем больше срок, тем чаще придется есть. Но мы еще обсудим вашу диету.
Я
— А вы из Аджуна?
— Нет, — усмехнулся он.
— А почему смеетесь?
Я силилась понять происходящее. Оно, кстати говоря, хорошо отвлекало от собственных переживаний.
День в Смиртоне только начинался, пустынная тишина улицы была непривычной. И меня не оставляло чувство хорошего предвкушения. Впервые с того дня, как жизнь круто рухнула в пропасть.
— Я хотел у них работать, да все никак не выходило. А тут — вы. И у меня появилась работа.
— Такой сложный случай?
— Не думаю, что сложный. Не переживайте. Все медведи, какими бы ни были, генетически очень стабильны. Дети получаются — загляденье.
Я не сдержала смешка:
— Вы их будто разводите, — покачала головой.
— Раньше исследовал беременность оборотней и смешанных союзов, — улыбнулся он. — Но медведей не было — они просто так потомством не разбрасываются.
— Польщена, — закатила глаза. — А кого исследовали?
— Разных.
И вроде говорил серьезно, а глаза будто смеялись.
— А сам вы тоже медведь?
— Не дай бог! — сморщился он смешно, и я снова улыбнулась.
— Кто тогда?
— Кугуар.
— Ух ты! А медведей не любите…
— Вечно с ними за территорию цапаемся, — скривился он.
— То есть я — ваш билет на территорию.
— Так случилось. Вика очень хочет вам помочь. Ваша история напоминает ей ее собственную…
— Не может быть… — опешила я.
— Ну, не во всем... Но ей было тяжело…
— Кажется, вы ее любите, — вдруг догадалась я.
Он только загадочно и немного восхищенно усмехнулся, подтверждая мои слова. А я перевела взгляд на город. Мне впервые было так спокойно. И при виде границы ничего не дрогнуло. У меня даже не спросили ничего, хотя я ждала от отца какого-нибудь препятствия в последний момент.
— Не была за границей? — вернулся Джастис в машину. Бросил документы в бардачок и завел двигатель.
— Только на самолете. Но за стеной никогда...
— Тебе понравится, — ободрил он. — Ну, погнали…
Никогда бы не подумала, что день моего путешествия за стену будет выглядеть так. А еще пахнуть булочками и чаем. У Джастиса оказался запас и того, и другого. Я время от времени наливала чай из термоса, доставала очередную булку и усаживалась с удобством смотреть в окно.
Джастис не расспрашивал о базе. Мы говорили об учебе, о научных публикациях, женском общежитии и выпускных вечерах. С Джастисом было легко. Я все еще отказывалась думать, что он будет именно тем, перед кем придется раздвинуть ноги в целях обследования. А вот расслабленно вспоминать редкие веселые моменты студенческой жизни было очень даже приятно. У него этих моментов было больше, поэтому я в основном слушала и улыбалась.