Сочинения в 3 томах. Том 2: Хрустальная пробка. Золотой треугольник. Виктор из светской бригады. Зубы тигра
Шрифт:
— Я буду ждать вас в своей машине, — буркнул Виктор.
— Сегодня вечером снова соберемся здесь, — заключил начальник. — Тогда мы сможем дать серьезный материал предварительному судебному следствию, которое откроется в Париже.
Через час Молеон доставил барона к автомобилю Виктора и объявил:
— С этим петушком больше нечего делать.
— Садитесь, — предложил Виктор. — Поедем к мадемуазель Элиз Массон.
Комиссар возразил:
— За
— Какие?
— Выяснить, что делал в момент преступления Гюстав Жером, муниципальный советник Гарта и домовладелец барона д'Отрея. Это вопрос, который интересует его жену и который я хотел бы задать его другу Феликсу Дювалю, торговцу в Сен-Клу. Его адрес я только что получил.
Виктор пожал плечами и уселся за руль, Молеон и д'Отрей устроились сзади.
Феликса Дюваля они застали в его конторе. Высокий молодой брюнет с тщательно расчесанной бородкой, который с первых же слов принялся смеяться.
— Что это затевается против моего друга Жерома? Утром телефонный звонок его жены, затем два визита журналистов и теперь…
— Визиты насчет чего?
— Их интересовало, в котором часу я позавчера вернулся домой.
— И что вы ответили?
— Правду, черт возьми! Была половина одиннадцатого, когда я стучался в дверь.
— Но его жена считает, что он вернулся среди ночи.
— Знаю, она кричала об этом на всех углах, как простая бабенка, ошалевшая от ревности. «Что ты делал после половины одиннадцатого? Где ты был?»
Он снова рассмеялся от всей души.
— Гюстав вор и убийца? Это Гюстав, который и мухи не обидит!
— Ваш друг выпил много?
— Да нет же, чуть-чуть! Может быть, у него слегка шумело в голове. Он даже пытался затащить меня в одно заведение за полкилометра отсюда, в Эстамине-де-Карефур. Оно закрывается только в полночь.
Оба полицейских отправились по этому адресу. Хозяин заведения сообщил им, что в самом деле позавчера господин Гюстав Жером заходил сюда выпить сразу после половины одиннадцатого.
Таким образом возникал вопрос: что же делал Жером с половины одиннадцатого до середины ночи?
Они проводили барона д'Отрея до его двери, и Молеон предложил посетить чету Жером. Но супругов не оказалось дома.
Полицейские позавтракали в «Спорте». Молеон выглядел озабоченным. Виктор же всем своим видом показывал, насколько действия комиссара казались ему бесплодными.
— Вы не находите, — нарушил молчание Молеон, — что есть что-то странное в поведении этого субъекта?
— Какого из них?
— Гюстава Жерома.
— Для меня это второстепенный вопрос.
— Но, черт возьми, расскажите тогда свою программу.
— Следить за Элиз Массон.
— А по-моему, надо повидать мадам д'Отрей. Поедем к ней.
— Поедем, — пожав плечами, согласился Виктор.
Дверь открыл сам барон д'Отрей. Они уже собрались войти, когда их окликнули снизу; к ним со всех ног бежал полицейский, один из двух, которым было поручено охранять здание на улице Вожирар, где жила Элиз Массон.
— Что случилось? — спросил Виктор.
— Она убита, похоже, задушена…
— Элиз Массон?
— Да.
2
Молеон отреагировал моментально. Сообразив, что он допустил оплошность, не начав расследования с улицы Вожирар, как предлагал его коллега, и не зная, что предпринять, он внезапно разразился гневными воплями, надеясь вызвать реакцию, на которую рассчитывал.
— Ее убили? Вот это да! Несчастная! Вероятно, потому, что вы, д'Отрей ей что-то доверили… И кто-то знал об этом… Но кто?.. Расположены вы нам помогать?
Виктор попробовал вмешаться, но Молеон заупрямился:
— Любовница д'Отрея убита. Я его спрашиваю, может ли он навести нас на след? Да или нет? И сразу же!
Если на это последовала реакция, то не со стороны господина д'Отрея, которого совершенно ошеломила эта новость. Он как будто не понимал смысла произнесенных слов. Но Габриель д'Отрей изумленно воззрилась на своего мужа, видимо, ожидая его протестов, возмущения, гнева. Как только Молеон замолк, она дрожащим голосом пробормотала:
— У тебя была любовница?.. У тебя?.. Ты… Максим… Итак, каждый день, когда ты уезжал в Париж…
Ее румяные щеки внезапно посерели.
— Любовница… Любовница… Возможно ли это… У тебя была любовница? — все повторяла она.
Наконец ее муж сумел овладеть собой.
— Прости меня, Габриель… Я сам не знаю, как это случилось… И вот она умерла, — прошептал он. — Все, что произошло за эти два дня, ужасно! Я в этом ничего не понимаю… Какой-то кошмар. Почему эти люди хотят меня арестовать?
— Арестовать тебя? За что? Ты с ума сошел! Тебя арестовать!
С ней началась истерика. Она упала на пол и на коленях, с распростертыми к комиссару руками, умоляла:
— Нет, нет!.. Вы не имеете права… Я вас заклинаю… Он не виновен. Ведь он был в это время со мной! Клянусь! Он меня поцеловал, а потом… я уснула в его объятиях. Да, на его руках… И вы хотите… Нет, это было чудовищно…
Она пролепетала еще несколько слов, затем силы ее истощились, и она потеряла сознание.
Все это — отчаяние обманутой женщины, ее ужас, ее мольбы, ее обморок — было совершенно естественно и глубоко искренно. Так лгать было невозможно!