Сочинения в 3 томах. Том 2: Хрустальная пробка. Золотой треугольник. Виктор из светской бригады. Зубы тигра
Шрифт:
Он подошел к открытому окну и крикнул:
— Альфред!
Садовник, робкий малый, прежде чем ответить, долго мял кепку.
Молеон раздраженно спросил:
— Скажете вы, наконец, или нет, когда ваш хозяин поставил машину в гараж?
— Это зависит… Прошло уже столько дней…
— Но в тот день?
— Я не уверен… Я думаю…
— Как?! — воскликнул Гюстав Жером. — Вы не уверены?
Молеон, подойдя к садовнику, посоветовал:
— Не надо вилять. Лжесвидетельство повлечет тяжелые последствия. Скажите только правду. В каком
Альфред снова принялся мять свою кепку и наконец произнес:
— Около четверти второго… Может быть, в половине второго…
Едва он закончил фразу, Жером толкнул его к двери и наподдал ногой, отчего бедняга чуть не упал.
— Убирайтесь! Чтоб я вас больше не видел! Вечером вас рассчитают…
Потом, быстро успокоившись, Жером повернулся к Молеону и проговорил:
— Так будет лучше. Делайте что хотите. Но я вас предупреждаю… Из меня не вырвут ни слова. Распутывайте, как сможете.
Его жена, рыдая, бросилась в его объятия. Попрощавшись с ней, он последовал за Молеоном и Виктором.
В тот же вечер барон д'Отрей и Жером были доставлены в полицию и переданы в распоряжение судебного следователя.
Позднее господин Готье, начальник полиции, встретив Виктора, осведомился:
— Ну что? Продвигаетесь вперед?
— По-моему, слишком быстро, шеф.
— Объяснитесь.
— Чего проще! Нужно было дать удовлетворение общественному мнению. Да здравствует Молеон! Долой Виктора!
Затем он попросил своего начальника:
— Как только найдут шофера, который отвозил барона с Северного вокзала на вокзал Сен-Лазар на следующий день после убийства, обещайте известить меня об этом, шеф.
— На что же вы надеетесь?
— Найти боны…
— А пока они не найдены?
— Пока я займусь Арсеном Люпеном. Все это дело, разодранное на клочки, не примет своей настоящей формы до тех пор, пока не будет установлена роль в нем Арсена Люпена. А сейчас все в нем темно, как в бутылке чернил.
3
Общественное мнение в самом деле было удовлетворено. Барон и Жером были заперты в тюрьме Санте. Для газет тот и другой являлись сообщниками из одной бандитской шайки, возглавляемой, без всякого сомнения, самим Арсеном Люпеном. Связующим звеном между ними и Арсеном Люпеном служила, по-видимому, женщина, его любовница. Следствие определит роль каждого.
«После всего, — сказал себе Виктор, — это не так уж нелогично. Главное настигнуть Люпена, а как это сделать, если не через его любовницу, убедившись, что дама из «Балтазара», женщина в Бикоке, покупательница лестницы и незнакомка, встретившаяся в подъезде дома на улице Вожирар — одна и та же женщина».
Он показал ее фото продавцу магазина, где была куплена лестница, потом жильцу, встретившему ее на лестнице. Ответ был один и тот же: если это не она, то чертовски на нее похожа!
Наконец, утром он получил телеграмму от своего верного друга Лармона:
«Напал на след… Буду на погребении Элиз Массон. До вечера».
Вечером
Виктор попросил девушку внимательно просмотреть все фото. Когда она взглянула на последний показанный ей снимок, реакция была незамедлительной.
— А, эта… Я ее видела. Высокая, очень бледная, с глазами, которые не забываются… Я ждала Элиз около Гранд-Опера. Элиз вышла из автомобиля, которым управляла женщина. Вот эта самая…
— Элиз не говорила вам о ней?
— Нет. Но однажды… однажды я заметила, что на письме, которое она отправляла, была надпись: «Княжне…» и потом русская фамилия и название отеля на площади Конкорд. Я убеждена, что речь шла о ней.
— Давно это было?
— Недели три назад. С тех пор я больше не видела Элиз. Ее связь с бароном д'Отреем очень ее занимала. И потом она чувствовала себя очень плохо и думала только о том, как бы подлечиться в горах.
В тот вечер Виктор узнал, что княжна Александра Базилева действительно раньше жила на площади Конкорд в большем отеле, но что теперь ее корреспонденцию пересылали ей в отель «Кембридж». Это на Елисейских полях.
Княжна Базилева? Оказалось достаточно одного дня, чтобы Виктор и Лармона установили, что в Париже живет одна-единственная представительница древней русской фамилии, что ее отец, мать и братья погибли во время террора и что ей удалось спастись, перейдя границу. Ее семья владела собственностью в Европе. Поэтому она жила, не отказывая себе ни в чем, но поддерживала отношения лишь с несколькими дамами из русской колонии, которые всегда называли ее «княжна Александра». Ей было лет под тридцать.
Лармона отправился в отель «Кембридж» для сбора информации. Княжна изредка появлялась в холле, чтобы выпить чашку чая. Обедала она в ресторане отеля, никогда ни с кем не вступая в разговоры.
Однажды вечером Виктор, миновав толпу танцующих, остановился у оркестра рядом с высокой блондинкой.
Никакого сомнения, это была она, дама из кинотеатра «Балтазар». Она, промелькнувшая в окне Бикока. Это была она, и тем не менее…
В Гарте у нее было совсем другое выражение лица. Может быть, это было вызвано обстоятельствами?
Он незаметно пригласил подругу Элиз Массон.
— Да, — подтвердила девушка сразу же. — Это та самая дама, которую я видела с Элиз в автомобиле. Я уверена, что это она.
Двумя днями позже в «Кембридже» остановился путешественник. Он записался как Маркос Ависто, шестидесяти двух лет, прибывший из Перу.
Никто не узнал бы в нем Виктора из светской бригады. Ависто был на десять лет старше.
Ему отвели номер на третьем этаже.
На этом же этаже находились апартаменты княжны.