Сочинения в 3 томах. Том 2: Хрустальная пробка. Золотой треугольник. Виктор из светской бригады. Зубы тигра
Шрифт:
— Он не виноват, господин инспектор, — говорила она о своем муже. — Его завлекла эта хитрая женщина. Но он… Он меня горячо любил. Да… Да…
Генриетта Жером разразилась пламенной речью.
— Гюстав? Да это сама добродетель! Сама искренность! Это исключительная натура, господин инспектор! И потом я хорошо знаю, что он не отходил от меня ночью. Да, очевидно, из ревности я наговорила на него то, чего не было…
Которая из двух лгала? А может быть, каждая?
Виктор решил отправиться на улицу Вожирар. У двери дома, где жила Элиз Массон, стояли два агента. Как только ему открыли, Виктор увидел
— А, это вы, — проворчал комиссар, — у вас также возникла мысль, что здесь можно что-либо найти? Да, кстати… Один из инспекторов утверждает, что в день убийства, когда мы пришли сюда вдвоем, тут была дюжина любительских фото. И он говорил, что вы их разглядывали.
— Ошибка, — небрежно обронил Виктор.
— Это другое дело. Потом вот еще… Элиз Массон носила на шее шелковый платок, оранжевый с зеленым… Вы его случайно не видели? Вероятно, им воспользовались для совершения убийства…
Комиссар пристально посмотрел на Виктора, а тот ответил все с той же беззаботной легкостью:
— Не видел.
— А был на ней этот платок, когда вы видели Элиз с бароном?
— Не припомню. А что говорит барон?
— Ничего. — И комиссар ворчливо добавил: — Странно!
После минутного молчания следующий вопрос:
— Вы не разыскивали какую-нибудь подругу Элиз?
— Подругу?
— Да. Мне говорили об Арманде Дютрен. Вы ее знаете?
— Не знаю.
— Ее нашел один из моих людей. Она сказала ему, что уже допрошена инспектором из полиции. Я думал, что это были вы.
— Нет, не я…
Видимо, присутствие Виктора раздражало Молеона.
В конце концов, когда Виктор собрался уходить, комиссар сообщил:
— С минуту на минуту ее доставят сюда.
— Кого?
— Мадемуазель… Постойте, кажется идут.
Виктор и глазом не моргнул. Все его поведение сводилось к тому, чтобы помешать коллегам заняться этой частью дела, чтобы Молеон не добрался до дамы из «Балтазара». Если бы Молеон обошел его, все было бы потеряно. Одним взглядом Виктор приказал молодой женщине молчать. Она сначала удивилась, а потом поняла. Ее ответы были крайне неопределенны:
— Конечно, я знала бедную Элиз. Но она никогда со мной не откровенничала. Мне неизвестно, кто ее посещал. Оранжевый с зеленым платок? Фотографии? Нет. Не знаю.
Оба полицейских отправились в префектуру. Молеон хранил мрачное молчание. Как только они пришли, Виктор беззаботно сказал:
— Я с вами прощаюсь. Завтра уезжаю.
— Да?
— В провинцию… Интересный след… Я на него рассчитываю…
— Я забыл вам сказать, — перебил его Молеон, — что с вами хотел переговорить начальник полиции.
— По какому вопросу?
— Насчет шофера… Который возил д'Отрея с вокзала на вокзал. Мы его разыскали.
— Черт возьми! — вырвалось у Виктора. — Вы меня опередили.
3
Виктор помчался по лестнице префектуры, сопровождаемый с трудом поспевающим за ним Молеоном, велел доложить о себе, а затем вошел в кабинет начальника.
— Кажется, мой шофер найден? — обратился он к господину Готье после обычных приветствий.
— Как? Молеон вам еще не сказал? Только сегодня этот человек увидел в газете фотографию барона д'Отрея и прочел, что полиция
— Господин Валиду его уже допрашивал? Что-нибудь известно о перемещениях барона? Он поехал по названному им шоферу адресу?
— Нет.
— Значит, он делал пересадку в городе?
— Нет.
— Нет?
— Он почему-то поехал с Северного вокзала на площадь Этуаль и лишь оттуда проследовал на вокзал Сен-Клу. Так что он сделал совершенно бесполезный крюк.
— Нет, не бесполезный, — тихо пробормотал Виктор. И спросил: — А где этот шофер?
— Здесь, в одном из кабинетов. Так как вы говорили мне, что хотели бы его повидать и, больше того, через два часа после свидания с шофером вы собирались нам вручить похищенные боны, то я его задержал.
— С момента, как он здесь появился, он с кем-нибудь говорил?
— Ни с кем, кроме господина Валиду.
— Как его зовут?
— Николя. Это мелкий собственник. У него только эта машина. Он на ней и приехал. Она во дворе.
Виктор задумался. Начальник смотрел на него с таким интересом, как будто от поведения Виктора зависела судьба всего дела.
Наконец господин Готье не выдержал:
— Ну, что же, Виктор? Как ваше обещание? Вы нам что-нибудь скажете? Вы уверены в себе?
— Настолько, насколько можно быть уверенным в безупречной логике размышлений.
— Значит, дело всего лишь в цепи рассуждений и размышлений… В логических построениях…
— В полицейском деле, шеф, все зависит от правильного заключения… Если не от случая.
— Хватит рассуждать, Виктор. Объяснитесь!
И он объяснил.
— Мы следили за бонами, как они переходили из рук в руки, от Страсбурга до Бикока, то есть до того момента, когда д'Отрей положил их в карман. Как д'Отрей провел эту ночь, оставим в стороне. Впрочем, и об этом я позже выскажу свои соображения. Во всяком случае, утром в пятницу он явился к своей любовнице с богатой добычей. Чемоданы были наготове, и беглецы отправились на Северный вокзал. Сначала они как будто ожидали поезд, но вдруг, по неясным причинам, изменили свои намерения и отказались от отъезда. Это было в двадцать пять минут шестого. Д'Отрей отправил свою любовницу на вокзал Сен-Лазар в шесть часов вечера. В этот момент он узнал из вечерней газеты, которую только что купил, что его подозревают и что полиция его разыскивает. Конечно, его подстерегают на станции Гарт… Поедет ли он туда с бонами? Разумеется, нет. Ни в коем случае! В этом нет никакого сомнения. Значит, между двадцатью пятью минутами шестого и шестью часами он где-то надежно упрятал свою добычу.
— Но автомобиль нигде не останавливался.
— Да. Вот почему я выбрал одно из двух: либо он сговорился с шофером и передал ему пакет…
— Невозможно!
— Либо он оставил пакет в машине.
— Еще менее возможно!
— Почему?
— Но следующий пассажир взял бы пакет себе! Миллион не оставляют на сиденье такси.
— Нет, конечно. Но его можно спрятать там.
Комиссар Молеон расхохотался.
Но господин Готье нахмурился.
— Как спрятать? — удивился он.