Сочинения в двенадцати томах. Том 2
Шрифт:
Но когда наступили тяжелые времена и производство пришлось очень сильно сократить, то седанские фабриканты поставили пред собой двоякую цель: с одной стороны, сохранить совершенно необходимый минимум обученных французских рабочих, даже если бы некоторое время пришлось поддерживать их чисто благотворительным путем, подвергая себя специальному обложению для этой цели [7] , а с другой стороны, ни в коем случае не отказываться от дешевого труда пограничных соседей (особенно жителей Люксембурга). Тогда французские рабочие, выброшенные на улицу вследствие сокращения производства, стали роптать и в 1790 г. подали в Учредительное собрание петицию, в которой умоляли запретить фабрикантам отдавать работу за границу [8] . Жалуются именно те полурабочие, полукрестьяне сельских округов, которых неурожай поставил в особенно тяжелое положение. Они указывают на то, что три четверти работы сдается теперь за границу седанскими фабрикантами и что еженедельно туда же идет в виде заработной платы 12–15 тысяч франков. С характерной и уже отмеченной нами в другом месте наивной хитростью, присущей петициям рабочих в это время, просители стремятся указать на вред, проистекающий для государственных финансов от такого отлива денег из Франции за границу [9] . Дальнейшее движение дела в высшей степени любопытно. Сначала комитет торговли Учредительного собрания (куда была переслана эта петиция) отнесся сочувственно к петиционерам и ответил им, что вскоре положение изменится (вследствие того, что будут взиматься пошлины на ввозимую и вывозимую шерсть, тогда как до той поры шерсть, отдаваемая седанскими фабрикантами для обработки за границу и оттуда ими получаемая, была избавлена от всякого обложения).
7
Нац.
8
Нац. арх. F12 1358. A Messieurs les d'eput'es de l’Assembl'ee Nationale `a Versailles (1790).
9
Там же (см. приложение I).
Дело окончилось вовсе не этим. Седанские мануфактуристы отнюдь не желали лишаться дешевого заграничного труда и пустили в ход все пружины, чтобы добиться от Учредительного собрания сохранения прежнего порядка вещей. Средств для этого у них, конечно, было больше, чем у рабочих, которые только тем и ограничились, что послали в Париж серый лист бумаги с нескладно и неграмотно изложенной петицией, написанной неразборчивыми каракулями. Промышленники заставили и седанский муниципалитет [10] , и директорию департамента [11] возбудить пред Учредительным собранием надлежащее ходатайство. Речь шла о том, чтобы избавить как сырье, переходящее через границу для обработки, от вывозной пошлины, так и (частично) обработанную шерстяную материю от ввозной пошлины, ибо, конечно, если бы существовавший тариф был применяем в данном случае, то этот обычай отдавать в немецкие деревни сырье из Седана не продержался бы и одного дня. До революции власти делали для этого случая исключение из общего правила. Седанский генеральный совет указывал в своем ходатайстве, что, если не сохранить эту льготу и на будущее время, суконные фабрики погибнут в скором времени. Фабриканты сукон сами якобы только по необходимости прибегают к отдаче части работы за границу: во-первых, французских прядильщиков слишком мало в этой местности; во-вторых, плата дешевле, а происходит это потому, что немецкие крестьяне живут в лучшем климате и поэтому могут существовать и помимо заработной платы. Конечно, первый мотив несостоятелен уже потому, что именно окрестное население и жаловалось на голод и безработицу и на то, что фабриканты дают работу иностранцам; второй мотив неясен, ибо «климат» пограничных местностей, лежащих у самого рубежа, был совершенно одинаков. Но у муниципальных властей есть в запасе третий аргумент, и самый существенный: если собрание не смилуется, то суконные мануфактуры закроются, и «12–15 тысяч» французских ткачей останутся на улице. Нужно по-прежнему позволить фабрикантам давать прясть шерсть иностранцам, чтобы дальнейшие работы по превращению этой пряжи в сукно продолжали кормить французских ткачей в Седане и окружающей местности [12] .
10
Нац. арх. F12 1358. P'etition du conseil g'en'eral de la commune de Sedan (17 avril 1791).
11
Нац. арх. F12 1358. Extrait du registre des avis du directoire du d'epartement des Ardennes. Du 23 avril 1791.
12
Нац. арх. F12 1358. P'etition du conseil g'en'eral:… sous pr'etexte de rendre `a des ouvriers francois une ressource pour laquelle on manque de bras en France, on r'eduirait `a l’inaction et par elle au d'esespoir douze `a quinze mille ouvriers des deux sexes utilement occup'es aux op'erations ult'erieures de la fabrique, mais qui toutes supposent pr'ealablement la filature.
Такова теория генерального совета города Седана; эти взгляды одобрила также директория Арденского департамента. Когда дело перешло в Париж, то заключение центральной инстанции, управления таможнями, оказалось тоже всецело в пользу седанских мануфактуристов [13] , и «временно» было решено изъять шерсть, пересылаемую седанскими фабрикантами для обработки и получаемую ими после переработки, от ввозной и вывозной пошлины. Надежды французских прядильщиков и прях на помощь со стороны правящих властей оказались совершенно тщетными.
13
Нац. арх. F12 1358. Douanes nationales. Rapport.
С попыткой сократить конкуренцию посторонних рабочих рук встречаемся мы и в Марселе. Но здесь все дело носит не тот характер, что в седанском округе. Следует прежде всего сказать, что Марсель, который в общем не был крупным промышленным центром [14] , являлся: 1) главным торговым портом всего Средиземного побережья и 2) средоточием мыловарения.
Производство мыла было в конце XVIII в. одним из главных нервов торгово-промышленной жизни Марселя, и оно давало работу массе рабочих рук; непрерывная доставка морем изо всех портов Средиземного моря оливкового масла и других материалов, нужных для этого производства, непрерывное движение судов, увозивших мыло за границу и во французские северные порты, — все это сильно способствовало тому, что Марсель сделался цветущим торговым городом, столицей юга Франции [15] . Могущественно содействовали преуспеянию марсельской морской торговли и привилегии, существовавшие вплоть до революции и делавшие Марсель обязательным этапом для всей вывозной торговли Прованса и Лангедока.
14
См. главу I настоящей части.
15
Вот в каких выражениях характеризует современник это значение производства мыла для морской торговли: De toutes les fabrications qui subsistent dans Marseille celle de savon est la plus consid'erable et elle lui est pour ainsi dire particuli`ere; elle est d’une cons'equence si 'etendue qu’elle seule est le principe et la source de plusieurs branches de commerce et le mobile d’une infinit'e de mouvements qui par une agitation continuelle donnent `a cetto partie une essence des plus utiles et des plus n'ecessaires au commerce de Marseille on g'en'eral… elle donne d’abord lieu `a une quantit'e d’exp'editions de b^atiments. (Нац. арх. F12 644. Observations g'en'erales. Sur le commerce de Marseille. 1773).
Но мыловарение в Марселе, как увидим дальше, стало терпеть жестокий кризис главным образом лишь тогда, когда начал ощущаться недостаток в сырье, т. е. со второй половины 1793 г.; о недостатке сбыта не могло быть и речи в период 1789–1793 гг. (Марсель не имел конкурентов не только во Франции, но и в Европе, и мы еще увидим, какие бедствия пережило население Франции, когда за недостатком сырья марсельское мыловарение сократилось.) Поэтому ли или по другим причинам рабочие-мыловары не подают голоса в течение всего рассматриваемого периода, и речь тут идет не о них, а о той рабочей массе, которая была занята в порту нагрузкой и разгрузкой кораблей, которая работала в бондарных, плотницких, столярных мастерских, расположенных тоже в порту и около порта, словом, которая кормилась от марсельской морской торговли и марсельского судостроения. Марсельский порт сосредоточивал рабочую массу в таком количестве, как это не могло иметь места нигде, ни в одном промышленном городе тогдашней Франции, кроме столицы. И мы встречаемся тут не только с коллективными петициями, но и с рядом гораздо более решительных действий. Началось движение с конца 1791 г.
В ноябре 1791 г. в Марселе произошел ряд сборищ рабочих, причем обсуждался вопрос о тяжелом положении рабочего люда и говорилось о дороговизне съестных припасов, о слишком низкой заработной плате, о невыгодном для рабочих способе самой расценки. 28 ноября они составили петицию (к сожалению, не сохранившуюся ни в Национальном архиве, ни в архиве департамента Устьев Роны) и подали ее муниципалитету. Муниципалитет высказался по этому поводу в том смысле [16] , что он не может вмешиваться в сделку между рабочими и хозяевами, и тотчас же сослался на закон от 17 июня (закон Ле Шапелье). Напомнив о категорическом запрете, наложенном этим законом на какие бы то ни было совместные действия рабочих и прежде всего на сборища их, муниципалитет внушительно подчеркивает, что верит в спасительность этого закона, и что, как это ни прискорбно, пришлось бы преследовать всех тех людей, которые оказались бы нарушителями закона. Но вместе с тем муниципалитет «приглашает» всех работодателей (ceux qui sont dans le cas de faire travailler les ouvriers) принять в соображение дороговизну съестных припасов при решении вопроса о величине заработной платы.
16
Архив департамента Bouches-du-Rh^one, L. 46 (district Marseille). D'elib'eration de la municipalit'e de Marseille relative au payement des journ'ees d’ouvriers. Du 1 d'ecembre 1791.
Затем после некоторого перерыва брожение возобновилось в начале 1792 г. На этот раз оно приняло характер резко выраженной ксенофобии. Стремление избавиться от конкуренции посторонних рабочих привело к попытке со стороны марсельских рабочих подвести под понятие «'etranger» не только тех собратьев, которые происходят из иностранных земель, но всех вообще немарсельцев.
По самому существу дела эта тенденция должна была коснуться не одной какой-либо категории рабочих, а всего рабочего населения данного города; и действительно, мимоходом брошенные указания говорят именно о такого рода общем характере движения. Но оно оставалось для меня не совсем ясным, пока мне не удалось найти три документа, бросающие свет на обстоятельства дела. Один документ представляет собой петицию рабочих-чужестранцев, обращенную к марсельскому муниципалитету, другой — петицию рабочих-марсельцев; по указаниям, содержащимся во втором документе, легко уже было найти и третий — мотивированную резолюцию муниципалитета. Обе эти петиции хранятся в архиве города Марселя, но в самом неподходящем месте в картоне, обозначенном единственным словом «Corporations», и где в самом деле больше ничего почти и нет, кроме дел о долговых обязательствах упраздненных цехов. Этим и объясняется полнейшая неизвестность указанных документов [17] .
17
См. приложение II.
На основании этих документов дело рисуется в таком виде. Рабочие, марсельские уроженцы (бондари), обратились в муниципалитет с просьбой, чтобы городские власти предложили хозяевам уволить всех рабочих немарсельского происхождения. Муниципалитет внял этой просьбе, и рабочие-марсельцы стали ходить из мастерской в мастерскую, требуя изгнания немарсельцев и, по словам последних, терроризуя хозяев. Рабочие немарсельцы очутились, по их собственному выражению, «на мостовой» [18] и обратились к муниципалитету с просьбой о помощи. Муниципалитет заявил им, что хозяевам будет дано понять, что «приглашение, которое было им сделано, не есть суровое приказание». Однако это делу нисколько не помогло, и уволенные, по-прежнему находясь в отчаянном положении, снова обратились к муниципалитету. В этом втором своем обращении (текст которого именно и дошел до нас) уволенные просят муниципальные власти составить «мудрую и отеческую» прокламацию, которая призвала бы к порядку рабочих марсельского происхождения и успокоила бы хозяев (терроризованных последними). Жалобщики указывают, что не только они, бондари, но и все вообще рабочие из других департаментов, работающие в Марселе, встревожены происшедшим и имеют основание бояться таких же притязаний со стороны своих товарищей по ремеслу, марсельских уроженцев, и только муниципалитет может их успокоить.
18
Архив города Марселя, картон Corporations. Marseille 20 mars 1792. A messieurs le maire et officiers municipaux (см. приложение II).
Получив эту петицию, муниципальный совет через два дня, 22 марта 1792 г., обсудил ее и пришел к таким заключениям [19] . Все граждане должны пользоваться свободой и равными правами, которые закон за ними обеспечивает. А поэтому «без нарушения всех принципов справедливости, свободы и равенства, торжественно провозглашенных и признанных декларацией прав человека», нельзя даровать одним лишь марсельским уроженцам право на труд. Если же муниципалитет и пригласил заведующих мастерскими предпочитать граждан, служащих в национальной гвардии, иностранцам, то он имел в виду не французских граждан, а лиц, посторонних французскому королевству. А потому, желая облегчить тягостную участь «массы полезных и ценных для общества людей», муниципалитет приглашает заведующих мастерскими какого бы то ни было ремесла «смотреть на всех французских рабочих как на братьев и граждан, имеющих одинаковые права на их доверие», и различать их только по заслугам и талантам. Что касается рабочих-марсельцев, то муниципалитет, обращаясь к рабочим всех профессий, приглашает их отказаться от несправедливых претензий, несовместимых с принципами, лежащими в основе конституции. Резолюция кончается призывом обеих враждующих сторон к миру и согласию.
19
Архив города Марселя, регистр Conseil municipal, № 3, протокол заседания 22 марта 1792 г. (см. приложение III).
Эта резолюция, как явствует из самого документа, должно быть, была распубликована (хотя в картонах, содержащих марсельские официальные публикации за этот период, печатного экземпляра этой резолюции не сохранилось). Спустя несколько дней муниципалитету была подана новая просьба — со стороны рабочих марсельского происхождения [20] . Они, конечно, недовольны состоявшимся постановлением, хотя изъясняются самым почтительным образом. Они напоминают, что когда они обратились к муниципалитету в первый раз, то сделали это потому, что их, марсельцев, увольняли с работы под предлогом отсутствия заказов, а в то же время на их место брали чужестранцев. И теперь они снова просят из жалости к отцам семейств, лишенным заработка, обратиться вновь к заведующим мастерскими с приглашением, аналогичным первому. По-видимому, никаких официальных последствий это прошение не возымело. Ни в протоколах заседаний муниципалитета, ни в других местах следов в этом смысле не осталось. Теперь посмотрим, что дают эти документы для характеристики момента. Прежде всего даже из этих документов, а и особенности из резолюции муниципалитета можно усмотреть, что движение коснулось далеко не одних лишь бондарей, но в самом деле «рабочих какой бы то ни было профессии», и что именно сокращение производства вызвало эту обостренную борьбу за существование в рабочем классе. Далее, не подлежит сомнению, что рабочие марсельского происхождения старались совершить некоторую подтасовку со словом 'etranger: под это понятие они подводили вовсе не всех нефранцузов, как подумал было муниципалитет, а всех немарсельцев. Это явствует, во-первых, из признания самого муниципалитета, что он вовсе не так распространительно понимал слово 'etranger [21] ; во-вторых, из категорического заявления их противников [22] , которые даже указывают на присутствие в своей среде активных граждан [23] , долгие годы живущих в Марселе и там женившихся; в-третьих, сами марсельцы не решаются уже в своей последней петиции особенно настаивать на своем толковании слова 'etrangers и в одном месте уже противополагают понятия 'etrangers и marseillais [24] , так что можно было бы думать, что тут мы имеем дело не с подтасовкой, а с неточностью в выражениях, сбившей с толку муниципалитет, если бы в этом же самом дошедшем до нас втором прошении марсельцы не попытались опять внести неясность, говоря: «le vingt de ce mois… les ouvriers 'etrangers… vous ont pr'esent'e une p'etition, tendant `a les faire jouir des droits des francais» [25] . Цель становится совершенно ясна, если принять во внимание, что муниципалитет только тем и объясняет свое первоначальное действие, что он думал, будто речь идет не о французах. Значит, если бы удалось в самом деле доказать иностранное происхождение уволенных, то отмены этого первоначального решения ни в коем случае не последовало бы.
20
Архив города Марселя, картон Corporations, 29 mars 1792. A M-rs maire et officiers municipaux de Marseille (см. приложение IV).
21
Протокол заседания 22 марта:… elle a entendu parler des 'etrangers du royaume et non des citoyens francais (см. приложение III).
22
Прошение от 20 марта:… expulser ceux qu’ils appellent les 'etrangers et qui se piquent pourtant d’^etre aussi bons francais qu’eux… (см. приложение II).
23
Там же:… des ouvriers, citoyens actifs, mari'es `a Marsoille, 'etablis depuis longues ann'ees…
24
Прошение от 29 марта: Sr. Bergasse qui s’est toujours fait un vrai plaisir de favoriser les ouvriers 'etrangers au d'etriment des marseillais… (см. приложение IV).
25
Там же.