Сочинения в двенадцати томах. Том 2
Шрифт:
«По представлению, сделанному Собранию, что есть опасность в осуществлении без приготовлений постановления, принятого им, об уменьшении поденной платы рабочим монмартрских мастерских, Собрание, уведомленное о брожении, которое возбудило это постановление, сочло, что долг его — поступиться экономией ради мира, и решило, что на несколько дней будет отложено исполнение постановления и рабочих будут рассчитывать по ценам, которые раньше им были даваемы». А другое свидетельство, показание Бальи [18] , подтверждая, что постановление не было исполнено, еще более подчеркивает мотивы этого и ясно говорит, что вопрос о роспуске монмартрской «мастерской» (или, вернее, скопления на Монмартре массы рабочих, занятых земляными работами) был уже предрешен: «Собрание, не знаю, каким образом, приняло решение об уменьшении цен за рабочий день. Это постановление вызвало большое брожение. В этом действии было мало экономии и была большая неполитичность (une grande impolitique). Не следует мучить людей, которых собираешься удалить; не следует рисковать волновать тех, которых удаляют из-за страха восстаний». Собрание принуждено было взять назад это решение.
18
Bailly. Цит. соч., т. II, стр. 265; ср. Lacroix. Цит. соч.
Итак, Бальи, уже решившись все равно покончить с монмартрским скоплением, считал, как он выражается, «неполитичным» раздражать рабочих преждевременно. Заметим, что и потом, когда с монмартрскими рабочими было покончено, плата в благотворительных мастерских все-таки понижена не была: 20 су, платившиеся большинству (лишь немногие получали 25
Но волнений на Монмартре избежать все равно не удалось.
15 и 16 августа (в субботу и воскресенье) работ не было, и рабочим было объявлено, что они ничего за два дня не получат. Тогда рабочие стали грозить, что они сожгут ратушу. Было дано знать Лафайету, и он с небольшим отрядом явился на Монмартр. «Рабочие, уведомленные о его прибытии, пошли навстречу генералу с цветами, чтобы предложить их ему» [19] , — читаем в самом обстоятельном из дошедших до нас известий об этом событии. Лафайет увещевал их не нарушать своего долга и так далее и сказал в заключение, что кому из них угодно отправиться из Парижа на родину, те получат вспомоществование по 3 су за каждое лье пути, так что они должны либо приняться опять за работу, либо отправляться. «Эти слова, — пишет тот же современник, — произнесенные тоном и с жестом победителя, удивили бунтовщиков; они покорились, и между ними меньше брожения; однако говорят, что они сильно беспокоят своих начальников» [20] .
19
Нац. библ. Lb.39 2293. Du r`egne de Louis XVI (август 1789 г.), стр. 124
20
Там же.
Мы видим, что эти «бунтовщики», встречавшие Лафайета с цветами, были тогда не столь уже страшны, как хотят представить некоторые источники [21] . Это же подтверждает и сам Бальи, которого никто не может заподозрить в излишней беспечности, доверчивости и в отсутствии подозрительности и опасливости относительно нуждающейся массы. Он говорит в своих записках, что «голос разума легко бывал услышан» в эти дни и успокаивать волнения удавалось: «слово отечество соединяло всегда честных людей, а слово закон наводило трепет на бунтовщиков» [22] . Тем не менее муниципалитет решил так или иначе покончить с беспокойным скоплением рабочих на Монмартре. То, что Лафайет, как мы видели, предлагал рабочим во время волнений, было решено муниципалитетом официально и уже в гораздо более императивных тонах: было постановлено, что рабочие благотворительных мастерских, не являющиеся уроженцами Парижа, должны покинуть эти мастерские, а если пожелают вернуться на родину, то им будет отпущено на путевые расходы единовременно 24 су и по 3 су за каждое лье, причем деньги эти будут им выдаваться частями, по этапам, властями тех мест, через которые они будут проходить; в мастерских же должны остаться лишь природные парижане [23] . Следует отметить, что этим мероприятием очень заинтересовался министр двора, который был озабочен тем, чтобы путешествие уходящих из Парижа рабочих совершалось не без присмотра [24] .
21
См. ниже о проектах Бонсерфа и др.
22
Bailly. Цит. соч., т. II, стр. 277: Mais si les querelles excit'ees faisaient craindre des soul`evements et des meurtres, il faut pourtant convenir que la voix de la raison 'etait facilement entendue, et qu’en g'en'eral nous avons eu plus de succ`es `a calmer, que nos ennemis n’en ont eu `a exciter. Le mot patrie ralliait toujours les honn^etes gens, et le mot loi faisait trembler les mutins.
23
Нац. арх. AD. XIII-19. Rapport fait au nom des comit'es des finances… etc. le 16 juin 1791, par M. Liancourt. Cm. Rapport de Plaisant (там же, 16–17).
24
См. его письма от 20 августа к Мартэ, от 23-го — к Бальи и Лафайету (№ 31, стр. 97 в т. II собрания документов изд. Tuetey: L’Assistance publique `a Paris pendant la r'evolution. Documents in'edits, recueillis et publi'es par Alexandre Tuetey. Paris, 1895).
Постановление муниципалитета состоялось 17 августа. Одновременно было решено с 31 августа закрыть монмартрскую мастерскую вовсе, а вместо нее открыть несколько отдельных мастерских. «Таким образом, — пишет мэр Бальи, — избавились от массы в 17 тысяч человек, которая была очень беспокойной» [25] . Был момент, когда очень сильно боялись бунта монмартрских рабочих [26] и заблаговременно были стянуты войска, и вообще «приняты были страшные предосторожности, чтобы закрыть эту мастерскую», — как писала газета Лустало и Прюдома. К Монмартру была доставлена артиллерия и явился добровольно «отборный отряд, составленный главным образом из тех, кто отличился при взятии Бастилии, под начальством Юлена» [27] . При таких условиях, разумеется, всякое сопротивление было бы безумием, и еще до назначенного срока постановление муниципалитета было приведено в исполнение. Рабочие беспрекословно сдали инструменты и орудия, попарно подходя к заведовавшим этим делом чиновникам. «Не произошло, — пишет очевидец, — ни малейшего беспорядка, даже не слышно было ропота; злые, преступные и опасные люди, несомненно, смешались с этой толпой несчастных. Но нужно было, чтобы те, которые так часто и так бесчеловечно утверждали, что в рабочих нужно стрелять картечью, видели их в этот момент; может быть, трогательное зрелище их глубокой нищеты и мудро оказываемых городом благодеяний тронуло бы их свирепую душу, если еще у них осталось сколько-нибудь чувствительности» [28] .
25
Bailly. Цит. соч., т. II, стр. 316.
26
Приведем; между прочим, любопытную черточку для характеристики этого момента.
Еще в 1791 г. некий Viss'e просил у властей вспомоществования, приводя в виде доказательства своих заслуг то, что он в августе 1789 г. представлял мэру план рассеяния толпы монмартрских рабочих и мэр хвалил его за патриотизм: Нац. библ. рукописи, отд., nouv. acq., Л» 2673, f. 97. A Messieurs le pr'esident et commissaires de la section du Palais-Royal: D`es le mois d’Ao^ust 1789, o`u tout Paris semblait effray'e du nombre des terrassiers rassembl'es `a Monmartre, eut l’avantage de pr'esenter des moyens pour disperser cette multitude sans danger; M. le Maire accueillit ses 'eides et par une lettre il daigna applaudir `a son patriotisme… Si un patriotisme aussi pur et aussi actif m'erite un moment votre attention… etc., etc.
27
Les R'evolutions de Paris, 1789, № VI.
28
Там же.
В этом показании все характерно и дышит жизненной правдой. «Победители Бастилии», как называли товарищей Юлена, приходят добровольно на случай, если войскам понадобится помощь при усмирении рабочих, главная масса которых,
29
Ср. Jaur`es. Цит. соч., т. I, стр. 312.
30
Нац. арх. V. 10530, f. 151, septembre 1789. Несколько дней спустя был схвачен и допрошен рабочий Равель, которого голословно обвиняли, что он возбуждал уволенных рабочих к «бунту против солдат французской гвардии». За недоказанностью дело, по-видимому, было прекращено.
31
Bailly. Цит. соч., т. II, стр. 316.
Не одно только уничтожение монмартрской мастерской волновало муниципалитет в конце августа. Слуги, оставшиеся без места (о которых уже у нас шла речь), опять стали волноваться и собирались то возле Лувра, то около Пале-Рояля толпами, иной раз доходившими до трех тысяч человек. Они упорно продолжали требовать высылки из Парижа савояров и других иностранцев, находящихся в услужении. «Несправедливо, — говорили они [32] , — чтобы мы умирали от голода за недостатком занятий и работы, в то время как иностранцы являются, чтобы собирать путем экономии большую часть звонкой монеты и вывозить ее потом в Италию; нас рассчитывают из домов, где мы служили, вследствие революции или мы покинули наших хозяев из-за того, что они — аристократы, или они нас рассчитали, так как знают наши патриотические чувства».
32
Les R'evolutions de Paris, номер от 28 августа 1789 г., стр. 31.
Тут желание уничтожить часть конкурентов принимает ясно выраженный характер ксенофобии [33] . Читатель заметит, что слуги ни с того, ни с сего говорят о звонкой монете, будто бы увозимой савоярами из Франции: дело в том, что финансовые затруднения обступали новый режим со всех сторон, запасы звонкой монеты уменьшались не по дням, а по часам, выпуск ассигнаций уже стоял на очереди, и петиционеры наивно думали заинтересовать власти этими общегосударственными соображениями о вреде савояров для французских финансов. Точно так же они не смеют или не считают политичным говорить о том, что уже если какой-нибудь категории работающего люда эмиграция знати повредила, то именно им, ибо это значило бы косвенно жаловаться на революцию; поэтому после указания на савояров они объясняют безработицу еще и несходством политических убеждений, из-за которого, якобы, господа отказали многим от места. Их требование вызвало принципиальный протест. Тот же Лустало (единственный публицист, уделявший серьезное внимание этому движению) заявлял по поводу домогательств слуг: «Когда требуют свободы, казалось бы, надлежало оставить также и конкуренцию. Что бы сказали слуги, если бы выслали всех тех, которые не из Парижа?» Он советует им бороться с савоярами дешевизной труда и этим заставить итальянских иммигрантов отказаться от профессии, которая будет слишком мало им приносить. Солдаты окружили и рассеяли сборище, бывшее 27 августа, арестовали оратора, пытавшегося говорить. Требование слуг исполнено не было.
33
То же самое мы уже отметили в другом месте относительно рабочих города Бове в эту эпоху ср. «Рабочие национальных мануфактур» (наст, изд., т. 1), стр. 672–673.
Не успели покончить со слугами, как (в последних же числах августа) рабочие-башмачники устроили сборище на Елисейских полях, и после соответствующих речей было решено не делать обуви ниже известных цен, нарушители же этого условия должны быть изгнаны («exclus du royaume»). Кроме того, был выбран комитет, который должен был путем сборов с участников этого соглашения помогать безработным товарищам. Не совсем успокаивались и портные, несмотря на упомянутое одинокое известие об уступках, сделанных хозяевами. Что касается хозяев-башмачников, то они прямо обратились за помощью к муниципальным властям.
Тон муниципалитета стал тогда делаться все решительнее и решительнее. Это можно проследить по протоколам его заседаний. Мы видели, как мягко отнеслись городские власти к брожению, проявившемуся в июле, в первые дни после взятия Бастилии. Но уже 7 августа собрание представителей города Парижа вынесло резолюцию, в которой протестовало против сборищ и приглашало власти городских округов в точности наблюдать за сохранением порядка и тотчас же прекращать сборища всякого рода [34] ; такого же рода инструкция была дана главноначальствующему национальной гвардией. 10 августа Национальное собрание постановило, что муниципалитетам поручено поддерживать порядок, призывать войска, арестовывать нарушителей спокойствия, и 14 августа был опубликован соответствующий ордонанс. Уже 15 числа парижский муниципалитет подтвердил [35] свое распоряжение против сборищ и прибавил, что он не будет принимать никаких депутаций, кроме тех, которые являются от городских округов и законно установленных корпораций. 21 августа под непосредственным впечатлением новых сборищ портных и парикмахеров, а также волнений на Монмартре «комитет полиции» парижского муниципального управления опубликовал новое решительное воспрещение собираться под каким бы то ни было предлогом, причем зачинщики таких сборищ объявлялись «бунтовщиками и нарушителями общественного спокойствия», и всем виновникам грозил немедленный и упрощенный (так называемый превотальный) суд [36] .
34
Протокол заседания 7 августа 1789 г. (в названном выше издании S. Lacroix. Цит. соч., т. I, стр. 124).
35
Протокол заседания 15 августа 1789 г. Там же, т. I, стр. 229.
36
Там же, т. I, стр. 298 (21 августа 1789 г.): Le comit'e instruit que depuis quelques jours il se forme dans le sein de la capitale des attroupements dont les elfets pourraient compromettre, la tranquillit'e publique s’il n’y mettait ordre, d'efend `a tout particulier, de quelque qualit'e et condition qu’il soit, `a toute corporation de s’attrouper sous aucun pretexte, d'eclar'e ceux qui s’y pr^eteraient ou exciteraient lesdits attroupements — seditieux et perturbateurs du repos public; ordonne `a toutes les patrouilles d’arr^eter les fauteurs ou adh'erents de les conduire dans les prisons du grand Ch^atelet pour ^etre jug'es pr'evotalement, suivant la d'eclaration du Roi du pr'esent mois; ordonne que Je pr'esent arr'et'e sera imprim'e, publi'e et affich'e partout o`u besoin sera.