Сочинения в трех томах. Том 1
Шрифт:
— Вот они, негодяи. Здесь, на берегу. Не понимаю, что они делают.
За ним вскарабкался Вебстер с револьвером.
— Да-да, вот они. Бегите вон туда. Мы подойдем к ним вплотную.
И Вебстер указал на высокий мыс, подымавшийся над песчаным пляжем.
— Ни с места. Нагнитесь, — отрывисто приказала Доротея и первая припала к земле.
В полутораста метрах от места, где они укрывались, стояла большая рыбачья шхуна, на борту которой толпились человек шесть мужчин и растрепанная, резко жестикулирующая женщина. Они заметили Доротею и иностранцев. Один из матросов приложился и выстрелил. Пуля чмокнула в скалу, осыпав Эррингтона осколками гранита.
— Ни с места, или буду стрелять, — крикнул матрос, снова прицеливаясь.
Доротея едва оттащила своих спутников.
— Куда вы мчитесь? Ну, добежите до обрыва. А дальше что? Не будете же вы прыгать с сорокаметровой высоты.
— Спустимся вниз и обойдем скалу, — предложил Дарио.
— Не смейте. Это сумасшествие.
Вебстер возмутился.
— Почему? У меня револьвер.
— А у них ружья. И все равно поздно. Драма разыгрывается и без нас.
— Какая драма?
— Посмотрите.
Доротея одним взглядом разгадала, в чем дело. Да, они были только зрителями жуткой драмы, в которую не могли вмешаться.
В маленькой зеркальной бухточке стояла на якоре шхуна, на борту которой виднелась фигура связанного человека, окруженного пятью мужчинами. Растрепанная женщина бешено наскакивала на лежавшего, осыпала его отборными ругательствами, порой долетавшими до спутников Доротеи, и грозила ему кулаками.
— Вор! Подлец! Не хочешь сказать, отказываешься! Ну, подожди!
Она обернулась к матросам, сказала им что-то. Те рассыпались по шхуне, точно все их движения были заранее отрепетированы, и стали по местам. На шею лежавшего набросили петлю, перекинули ее через рею, и за конец взялись двое самых дюжих молодцов. Веревка натянулась, как струна. Фигура лежавшего приподнялась, несколько секунд простояла прямо, точно вырезанный из картона паяц, потом плавно взмыла на воздух и закачалась на густой синеве океана.
— Эстрейхер! — вскрикнул кто-то из иностранцев.
В мозгу Доротеи молнией сверкнуло то, что предсказала она ему при первой встрече у Шаньи.
— Да, это Эстрейхер.
— Чего они напали на него?
— Они требуют от него бриллиантов.
— Но он их еще не нашел!
— Вот этого они не знают. Я знала, что так случится. Когда Эстрейхер приказал им идти на шхуну, я заметила, как они переглянулись и какое зверское выражение сверкнуло у них в глазах. Я поняла, что они готовят ему ловушку.
Эстрейхера то спускали на палубу, то снова подвешивали. Женщина наскакивала на него, яростно ругаясь и потрясая кулаками:
— Будешь ты отвечать или нет? Где клад? Что ты с ним сделал?
Вебстер не выдержал:
— Это немыслимо… Какая гнусность. Надо их остановить.
— Как? Вы только что собирались пристрелить его, как собаку, а теперь собираетесь спасать.
Вебстер сам не знал, чего он хочет. Ни он, ни его друзья не могли равнодушно смотреть на такое душераздирающее зрелище. Заметив, что матрос бросил ружье, Вебстер стал сползать по обрыву, цепляясь за расселины и колючие кустарники. За ним полезли Дарио и Эррингтон.
Но спасти казнимого не удалось. Бандиты не пожелали вступать в перестрелку и подняли якорь. Пока иностранцы спустились на пляж, шхуна развернула паруса и быстро пошла в море.
Вебстер напрасно расстрелял все семь патронов. Он был взбешен и накинулся на Доротею:
— Это вы во всем виноваты! Зачем вы нас удержали? Целая стая подлецов ускользнула у нас из-под носа.
— Не понимаю, что вам нужно. Разве душа их шайки, атаман, уже не наказан? Погодите, в открытом море они его прежде всего обыщут и, не найдя бриллиантов, бросят в море вместе с трупом маркиза. Потому что никакая пытка не вырвет у него секрета.
— И вам достаточно одного Эстрейхера?
— Да.
— За что вы его ненавидите?
— Он убил моего отца.
Все дрогнули, умолкли на мгновение. Потом Дарио нерешительно спросил:
— А как же остальные?
— Пускай их вешают другие. Так будет лучше и для нас. Если бы их арестовали — пошли бы допросы, расспросы, потом суд. Газеты подняли бы шум. Разве все это приятно? Недаром маркиз Богреваль советовал нам уладить дело без посторонних.
— Да-а… — вздохнул Эррингтон, — дело действительно улажено, но и секрет бриллиантов потерян.
Далеко в океане белели паруса шхуны, быстро идущей на север…
К вечеру Дарио и Эррингтон отвезли нотариуса на постоялый двор, поручили его попечению мадам Амуру, посоветовав ей держать язык за зубами, а сами запрягли лошадей в фургон и отправились обратно на полуостров. Кантэн вел Кривую Ворону под уздцы, важно указывая дорогу. Молодые люди переночевали в башне Коксэн, а Доротея с детьми в фургоне. Рано утром Вебстер умчался куда-то на мотоциклетке и вернулся только к полудню.
— Я был в аббатстве Сарзо, — объяснил он удивленной компании, — и купил у монахов развалины Рош-Перьяк и весь полуостров.
— Боже мой, — всплеснула руками Доротея, — неужели вы думаете доживать в них свой век?
— Нет, но мы хотим спокойно продолжать поиски, а для этого приятно чувствовать себя дома.
— Послушайте, Вебстер, вы, кажется, богатый человек. Неужели вас так интересуют эти бриллианты и вам так хочется их отыскать?
— Я хочу выполнить до конца завещание маркиза. Если они существуют, надо, чтобы они достались нам, а не случайному человеку, не имеющему на них никакого права. Вы, конечно, поможете нам?
— Нет.
— Как! Почему?
— Потому что я добилась своего: преступник наказан!
— Но вы, по крайней мере, останетесь с нами на несколько дней?
— Хорошо, я согласна. И мне, и детям нужен отдых, но утром двадцать четвертого мы должны уехать. На это число я назначаю всем общий отъезд.
— Почему общий?
— Потому что и вы поедете с нами.
— Куда?
— В Вандею. Там есть старинная помещичья усадьба, куда в конце июля съедутся все потомки маркиза Богреваль. Я хочу познакомить вас с ними. Их, собственно, двое: граф де Шаньи-Роборэй и барон Дювернуа. Затем вы сможете сюда вернуться и копаться, сколько душе угодно.