Сочинения в трех томах. Том 2
Шрифт:
Максим д'Отрей плакал, не пытаясь помочь ей. Через некоторое время, придя в себя, она тоже разразилась слезами.
Молеон взял Виктора за руку и повлек за собой. В вестибюле старая служанка слушала под дверью. Он бросил ей на ходу:
— Скажите им, чтобы они не выходили из дому до вечера, нет, даже до завтра!
Уже в автомобиле он обратился к Виктору:
— Врет ли она? Если бы это знать. Я видел и не таких комедианток! Что вы об этом думаете?
Но тот хранил молчание. Он вел машину очень быстро, так быстро, что Молеон хотел попросить его ехать потише, но не осмелился только потому, что боялся, как бы Виктор не прибавил еще ходу. Они были злы друг на друга. Оба сотрудника полиции не переваривали один другого.
Озлобление Молеона продолжало сказываться даже тогда, когда они пробирались сквозь толпу, окружившую здание на улице Вожирар. Виктор, напротив, был спокоен и вполне владел собой.
Вот сведения, которые им сообщили по делу.
В час дня агенты, уполномоченные на производство обыска у Элиз Массон, долго звонили в ее квартиру и наконец позвали слесаря. Дверь была взломана. Войдя, они обнаружили Элиз Массон лежащей на кушетке. Она была без признаков жизни. Никакой крови. Никакого оружия. Никаких следов борьбы. Но лицо ее было искажено, на шее черные пятна.
— Пятна характерные, — заключил судебный медик. — Она была задушена веревкой, салфеткой или чем-то подобным. Может быть, даже косынкой…
И сразу же Виктор обнаружил отсутствие оранжевого с зеленым платка, который был на Элиз при его первом посещении. Он спросил. Никто из присутствующих здесь платка не видел.
Странно, что ни один ящик не был выдвинут. Чемодан и саквояж оказались на месте и в том же состоянии, как он их оставил. Это доказывало, что убийца не искал боны. Или он знал, что их нет в этой квартире?
Консьерж признался, что не может поручиться за то, что никто не прошел в дом или вышел из него.
Молеон отвел Виктора в сторону и сообщил, что один из квартирантов, поднимаясь по лестнице, встретил женщину, быстро спускавшуюся с третьего этажа, и у него сложилось впечатление, что там только что захлопнулась дверь. Женщина была одета просто, и кажется, старалась скрыть свое лицо.
Молеон добавил:
— Нигде не обнаружено никаких отпечатков пальцев. Видно, это результат обычной предосторожности — убийца был в перчатках.
Пробормотав в ответ что-то нечленораздельное, Виктор углубился в разглядывание альбома с фотографиями. Здесь были товарищи и подруги Элиз. И на одной из фотографий он нашел знакомое лицо — женщины из «Балтазара».
Он молча сунул фотографию в карман.
Глава 4
АРЕСТЫ
1
Совещание под председательством начальника полиции состоялось в кабинете господина Валиду, судебного следователя, который только что прибыл из Бикока.
Дело было темное и вызвало огромный интерес у публики. И над всем этим витало имя Арсена Люпена.
— Нужно действовать быстро, — настаивал шеф полиции.
— Действовать быстро, — проворчал господин Валиду, — это легко сказать. Но в каком направлении? И как? Лишь только столкнемся с фактами — все версии рассыпаются. Аргументы вступают в противоречие друг с другом.
Прежде всего, ничто не указывает на связь между хищением бон и убийством господина Ласко. Альфонс Одигран и Эрнестина не отрицали своей роли. Но мадам Шассен протестовала, и даже если бы ее интимные отношения с господином Ласко были установлены, передача желтого пакета на этом обрывалась. Оставались безмотивными и действия д'Отрея, даже если бы подозрения относительно него подтвердились.
Наконец, какая связь может существовать между убийством господина Ласко и убийством Элиз Массон?
— Короче говоря, — резюмировал комиссар Молеон, — все эти дела связаны между собой только в воображении инспектора Виктора, которому в воскресенье взбрело в голову зайти в кинотеатр «Балтазар», а сегодня он оказался перед трупом Элиз Массон. И в конечном счете на нас давит его интерпретация событий.
Инспектор Виктор пожал плечами… Все словоизлияния иссякли. Сам он упрямо продолжал хранить молчание, и это положило конец обсуждению.
В воскресенье Виктор пригласил к себе одного старого агента Сюрте, из тех, что не решаются порвать с префектурой даже после официальной отставки, и их продолжают использовать для различных поручений, учитывая их верность долгу и услуги, оказанные в прошлом. Этот агент, старый Лармона, был предан Виктору, восхищался им и всегда был готов выполнить любое деликатное поручение, которое Виктор на него возлагал.
— Поразнюхай насчет жизни, которую вела Элиз Массон. Не было ли у нее более интимного друга, чем Максим д'Отрей, — попросил его Виктор.
В понедельник он отправился в Гарт, где суд в распорядительном заседании восстанавливал по его указанию картину убийства в павильоне Бикок.
Доставленный туда д'Отрей держался достойно и защищался хорошо. Тем не менее, казалось установленным, что его опознали на следующий день у Северного вокзала. Два чемодана, приготовленные к отъезду, были найдены в квартире его любовницы. Серая каскетка вызывала серьезные подозрения.
Судебный следователь потребовал очной ставки между мужем и женой. Ввели баронессу. Как только она показалась, старая служанка показала пальцем на барона и воскликнула:
— Это он, господин следователь, довел ее до такого состояния сегодня утром. Он бы ее уложил на месте, если бы я не вмешалась. Это — сумасшедший. Буйный сумасшедший!
Максим д'Отрей отказался дать объяснения. Еле слышным голосом баронесса проговорила, что она ничего не поняла. Муж набросился на нее в то время, как они мирно разговаривали.
— Он несчастный, — добавила она. — То, что случилось, вывело его из себя. Никогда он меня и пальцем не трогал… И если теперь он унизился до удара, не надо вменять ему в вину.