Сочинения в трех томах. Том 3
Шрифт:
— Но почему же она выбрала именно его?
— Выбрали вы, дядюшка.
— Случайно… потому что он богаче…
— Нет, не случайно, а по незаметным, навязчивым и хитрым советам вашего слуги Гиацинта.
— Как? Гиацинт его сообщник? — поразился герцог.
— Нет, не Арсена Люпена, а человека, которого принимает за д'Амбуаза и который обещал через неделю после свадьбы отвалить ему сто тысяч франков.
— Негодяй! Он все подстроил, обо всем подумал!
— Да, обо всем. Даже разыграл лжепокушение, поставившее его вне подозрений,
— Но каково его намерение? Зачем все эти низости?
— У Анжелики одиннадцать миллионов, дядюшка. На следующей неделе ваш парижский нотариус введет во владение ими лже-д'Амбуаза, который получит их и тут же исчезнет. Но сегодня утром мы подарили ему от себя пятьсот тысяч франков в облигациях на предъявителя: сегодня в девять вечера около большого дуба он передаст их своему сообщнику, а тот завтра продаст их в Париже.
Герцог де Сарзо-Вандом вскочил и в ярости забегал по комнате.
— В девять вечера, — проговорил он. — Посмотрим, посмотрим… Я сейчас же сообщу в жандармерию.
— Арсен Люпен плевать хотел на жандармов.
— Тогда дадим телеграмму в Париж.
— Да, но пятьсот тысяч франков… А скандал, дядюшка… Только подумайте: ваша дочь, Анжелика де Сарзо-Вандом, вышла замуж за прохвоста, жулика! Нет, ни в коем случае…
— Так что же?
— Что? — Племянник в свою очередь встал и, подойдя к стене, увешанной всевозможным оружием, снял ружье и положил его на стол перед старым аристократом.
— Там, на краю пустыни, дядюшка, когда мы сталкивались с хищным зверем, то не сообщали о нем в жандармерию, а брали карабины и стреляли — иначе он разорвал бы нас в куски.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что приобрел там привычку обходиться без жандармов. Возможно, такой способ восстанавливать справедливость походит на самосуд, но, поверьте, в данном случае этот способ хорош, а главное — он единственный. Когда хищник будет мертв, мы зароем его в каком-нибудь укромном местечке, и все будет шито-крыто.
— А как же Анжелика?
— Скажем ей потом.
— Но что с нею будет?
— Она останется, как оно и есть на самом деле, моей женой, женой подлинного д'Амбуаза. Завтра я уеду и вернусь в Алжир. Через два месяца будет объявлено о разводе.
Пристально глядя перед собой и сжав зубы, побледневший герцог выслушал племянника и почти беззвучно спросил:
— Ты уверен, что сообщники с яхты еще не донесли ему о твоем побеге?
— Это может случиться не раньше завтрашнего дня.
— И значит?…
— И значит, сегодня в девять вечера Арсен Люпен, чтобы попасть к большому дубу, пойдет кружным путем — вдоль разрушенной крепостной стены и развалин часовни. Я буду ждать его в развалинах.
— Я тоже, — просто сказал герцог де Сарзо-Вандом и снял со стены охотничье ружье.
Было уже пять вечера. Герцог долго еще беседовал с племянником, проверял и перезаряжал оружие. А потом, когда стемнело, он провел д'Амбуаза
Остаток дня прошел без происшествий. Подали обед. Герцог старался сохранять спокойствие. Время от времени он украдкой бросал взгляды на зятя и поражался его сходству с настоящим д'Амбуазом. Тот же цвет лица, те же черты, та же прическа. Однако взгляд у этого человека был другой: живее, яснее, а потом мало-помалу герцог обнаружил и другие мелкие, до сих пор не замеченные, подробности, которые доказывали, что этот человек — самозванец.
После обеда все разошлись. Часы показывали восемь. Герцог пошел к себе в спальню и выпустил племянника из-под замка. Десять минут спустя, под покровом темноты, они с ружьями в руках пробирались среди развалин.
Тем временем Анжелика вместе со своим мужем пошла в покои, отведенные ей на первом этаже башни в левом крыле замка. На пороге муж сказал ей:
— Анжелика, я пойду прогуляюсь. Позволите ли навестить вас, когда я вернусь?
— Разумеется, — отвечала она.
Расставшись с ней, он поднялся на второй этаж, который был отведен ему. Войдя, он запер дверь на ключ, потихоньку растворил окно, выходившее в поле, и высунулся. У подножия башни, метрах в сорока под собой, он различил темную фигуру. Он свистнул. В ответ тоже раздался свист.
Тогда он достал из шкафа толстый кожаный портфель, набитый бумагами, завернул его в черную ткань и перевязал. Потом сел за стол и написал:
«Рад, что ты получил мое послание, потому что я счел рискованным выходить из замка, имея при себе толстый пакет ценных бумаг. Они здесь. На своем мотоцикле ты поспеешь в Париж к утреннему брюссельскому поезду. Там передашь акции Z…, который их немедленно продаст.
А.Л.
P.S. Проезжая мимо большого дуба, скажи нашим, что я скоро приду. Мне нужно дать им инструкции. Все идет прекрасно. Здесь ни у кого ни малейших подозрений».
Он привязал письмо к свертку и спустил вниз на бечевке.
— Готово дело, — пробормотал он. — Так-то оно спокойнее.
Он выждал еще несколько минут, расхаживая по комнате и улыбаясь портретам двух аристократов, висящим на стене.
— Орас де Сарзо-Вандом, маршал Франции… Великий Конде… [29] Приветствую вас, мои предки. Люпен де Сарзо-Вандом будет достоин вас.
Выждав нужное время, он схватил шляпу и спустился.
Но на первом этаже его перехватила Анжелика. Она появилась на пороге и воскликнула с испуганным видом:
29
Принц Конде Луи II Бурбон, прозванный Великим (1621-1686), — французский полководец, одержавший решительные для Франции победы в Тридцатилетней войне.