Сочинения
Шрифт:
Падет презренное тиранство, И цепи с пахарей спадут, И ты, изнеженное барство, Возьмешься нехотя за труд... Уж всходит солнце земледельца!.. Забитый, он на месть не скор; Но знай: на своего владельца Давно уж точит он топор.
Налицо прямая перекличка с революционными лозунгами Н. Г. Чернышевского!
Исторический оптимизм Никитина необычайно сильно запечатлен в торжественном, почти одическом - по своей тональности - стихотворении "Медленно движется время...". Не случайно оно пользовалось такой огромной популярностью в среде передовой интеллигенции.
Никитин воспользовался особыми образами-сигналами, которые, помимо
Рыхлая почва готова,
Сейте, покуда весна:
Доброго дела и слова
Не пропадут семена.
Где мы и как их добыли
Внукам отчет отдадим...
Мертвые в мире почили,
Дело настало живым.
Повторяющиеся два последних стиха с их антитезой "мертвых" и "живых", с их внутренней динамикой ритма особенно удачно создают, атмосферу бодрости и надежды.
Понятие "дела благого" - одно из ключевых в художественной системе Никитина. Поэту дорог характер деятельный, целеустремленный, для кого нет пропасти между речью и поступком. И, напротив, гнев и презрение вызывает любой вития, неспособный потрудиться на пользу ближнего. Прямо из глубины сердца вырывается у Никитина: "Будь ты проклято, праздное слово! Будь ты проклята, мертвая лень!" Эти проклятия адресовались дворянскому либералу-златоусту, большому охотнику потолковать об отвлеченной материи.
Запоминающуюся фигуру такого "мудреца-гражданина" создал Никитин в стихотворении "Обличитель чужого разврата". Автор и не старается удержать в узде свои эмоции, он клеймит ханжество и суесловие краснобая, менее всего озабоченного подлинными народными болями. Показательно, что оппонентом по отношению к либеральным фразерам выступает энергичная молодежь,
* * *
Никитин давно тяготел к работе над широким повествовательным полотном, к- лепке характеров неоднозначных, исполненных в разных измерениях. Так появились две эпические поэмы - "Тарас" и "Кулак", каждая из них уникальна в своем роде.
"Тарас" - одна из первых в отечественной литературе попыток окрестьянить строгий жанр поэмы, поставить в ее центре представителя народа. Человек от сохи эстетически приравнен у Никитина к прежнему сверхгерою, традиционно противостоящему серой толпе. Однако есть между ними и существенное различие. Тарас тоже незаурядная индивидуальность, но истоки его исключительности, его душевного здоровья следует искать как раз в органической связи с породившей средой.
Тарасу кажется, что он мог бы гору с места сдвинуть - такую чувствует в себе мощь. А растрачивать ее приходится на скандалы с пьяницей отцом да на однообразный труд в поле. Не вытерпел Тарас - бросил деревню, пошел в отхожий промысел, надеясь осуществить свою давнюю мечту о счастье. Его поступок предвосхищает путешествие некрасовских мужиков, отправившихся посмотреть, "кому живется весело, вольготно на Руси".
По первоначальному плану поэмы Тарас должен был побывать в разных уголках страны, преодолеть тьму препятствий, падать, подниматься и выйти из борьбы победителем. В процессе работы замысел этот претерпел значительные изменения. Тарас уходит из жизни, не найдя желанной доли ни среди косарей, ни среди бурлаков. Но в самой смерти Тараса проявляется высший взлет его духа: герой гибнет, спасая тонущего в бурю товарища. Народ, способный исторгнуть из недр своих такие натуры, достоин лучшей участи - вот подспудная идея поэмы.
Тарас еще не выходит далеко за рамки привычного социального стереотипа, повторяющегося в предшествующих стихотворениях Никитина. Здесь та же дисгармония между "естественным состоянием" и обнаженностью общественных язв. Тот же неизбежный конфликт между царственной природой, с детства окружающей Тараса, и низким, грубым бытием. Но появляется в поэме и нечто новое. Находя нравственную опору в слиянности с массой ему подобных, герой одновременно обнаруживает в себе черты личности. Тарас выделяется жаждой жить не одним только буйством чувств (вспомним живописный облик бобыля). Ему мало излить тоску в унылых ввуках песни, заглушив потом сердечную боль чаркой. Перед ним постоянно встает терзающий ум неразрешимый вопрос: почему так несправедливо устроен мир? Тарас не просто констатирует этот непреложный факт, а размышляет, думает, вопрошает. Никитин пока не смог обрисовать во всей полноте психологическую многомерность своего героя, но важно, что он делает этот шаг вперед от условности прежних стихотворений.
Тарас относится к числу редких у Никитина бунтарей, протестантов, правдоискателей. Логика времени и творческая эволюция поэта неумолимо вели к воплощению именно такого исторически жизненного народного характера. Тарас, с его бойцовским темпераментом, с его инстинктом коллективизма, есть предтеча героических крестьянских образов, что позднее создаст русская литература.
Вершиной повествовательной поэзии Никитина стал "Кулак", заслуживший похвалы такого взыскательного ценителя, как Добролюбов. Не много знает история отечественной словесности произведений, которые могли бы соперничать с никитинской поэмой по силе выраженного в ней гуманистического пафоса. Это - задушевное детище никитинской фантазии и вместе с тем поэтическая трансформация собственного житейского опыта. Не случайно в цепь событий, развертывающихся в произведении, то и дело внедряется взволнованный голос автора, и, надо признать, лирические отступления в "Кулаке" - лучшие места.
Из литературных персонажей в прошлом столетии неизменной симпатией пользовался тип "маленького человека" - пушкинский "станционный смотритель", Башмачкин из гоголевской "Шинели", Макар Девушкин, один из "бедных людей" Достоевского. Но жалкого базарного перекупщика Лукича нельзя сравнить даже и с ними, Лукич добывает семье пропитание мелкими плутнями и полуподаянием, подвергаясь всяческим унижениям, а подчас и побоям за свою малопочтенную профессию кулака. И вот этого отщепенца, изгоя общества Никитин делает главным героем своей поэмы, ему посвящает вдохновенные монологи.
Никитин ни в чем не обвиняет Лукича, это невольное порождение своей среды. Озлобленность, нравственная черствость, обидчивое упрямство воспитаны всем укладом его непутевого существования. Старик любит дочь, но доводит ее до могилы, тиранит ее, рассчитывая поправить свое материальное положение выгодным для Саши браком. Он рад бы встать на праведную дорогу, да никто из толстосумов не подаст руки помощи, даже зять; только столяр-сосед готов поделиться с кулаком последним грошом. Никитин заставляет проникнуться сочувствием к безрадостной судьбе Лукича, к его позднему раскаянию, к его попранному достоинству.