Сочинения
Шрифт:
То же, что плащ в знойный день, набедренник — в снежную бурю,
В Тибре купанье — зимой или в августе — жаркая печка.
20Так-то, покуда на нас благосклонно взирает Фортуна,
Самос, и Хиос, и Лесбос хвалить предпочту я заочно.
Счастие, в час бы какой ни послал тебе бог благосклонный,
Ты благодарно прими, не откладывай радости на год,
Чтобы повсюду ты мог сознаться: «Я жил, наслаждаясь».
Если заботы от нас отгоняет не местность с открытым
Видом на моря простор, а лишь разум и мудрость, то ясно —
Только ведь небо меняет, не душу — кто за море едет.
Праздная
Мчимся за счастием мы, — между тем оно здесь, под рукою,
30Даже в Улубрах — лишь дух бы спокойный тебя не покинул.
К Икцию
Если Агриппы плоды, что сбираешь в Сицилии, Икций,
150
К БУЛЛАТИЮ, ездившему по греческим островам и городам у берегов Малой Азии.
Ст. 6. Лебед— по-видимому, был известен Горацию со времен походов Брута; он сравнивается с глухими городишками неподалеку от Рима (ст. 7, 8, 30).
Будешь разумно вкушать, наградить еще большим обильем
Вряд ли Юпитер тебя даже сможет. Так жалобы брось ты:
Тот ведь не беден еще, у кого пропитанья хватает.
Если желудок, и бок твой, и ноги здоровы, — не смогут
Даже богатства царя придать тебе что-нибудь больше.
Если же ты средь множества яств травой да крапивой
Можешь питаться, то сможешь и впредь так питаться, хотя бы
Густо ты был позлащен в блестящем потоке Фортуны:
10Иль потому, что деньгам невмочь переделать природу,
Иль потому, что выше всего для тебя добродетель.
Диво ль, что скот объедал на полях Демокрита колосья,
В небе покуда парил он душой, отрешенной от тела?
Так же и ты, — среди этой зудящей заразы наживы,
В низком не мудрый ничуть, — размышляешь всегда о высоком!
Что укрощает моря, что год разделяет на части,
Сами ли звезды идут иль блуждают по чьим-то веленьям,
Что затемняет луну и снова ее открывает,
Сила и цель какова любви и раздора в природе,
20Кто — Эмпедокл или наш остроумный Стертиний — безумен?
Все же, пускай ты жуешь хоть лук, иль порей, или рыбу,
С Гросфом Помпеем сойдись и желаньям его не противься:
Гросф не попросит того, что нелепо и что незаконно.
Дружба его за услугу твою — отличная плата.
Должен, однако, ты знать, какие новости в Риме
Пал пред Агриппой кантабр, пред Нероном Армения пала,
Римскую доблесть узнав; Фраат преклонивши колени,
Цезаря власть над собою признал; золотого Обилья
Рог в эту осень плоды на Италию щедро рассыпал.
К Винию Азине
Как я не раз уж тебя наставлял пред твоим отправленьем,
Августу, Виний, вручить за печатями должен ты свитки,
Если он весел, здоров и если он сам их попросит.
Ты из усердья смотри не сдури, чтоб досаду на книжки
Ты не навлек бы, пристав, как неистово рьяный служитель.
151
К ИКЦИЮ (адресату оды I, 29), управляющему сицилийскими имениями Агриппы, стоику.
Ст. 22. Помпей Гросф— сицилийский помещик (см. оду II, 16).
Ст. 11-20. Демокрит, Эмпедокл— греческие философы V века до н. э.
Ст. 25-29. Перечисляемые события — усмирение восстания кантабров, римский протекторат над Арменией и (номинально) над Парфией — относятся к 20 году до н. э.
Если же в тягость тебе посылка с моими стихами,
Лучше отбрось ее прочь, чем там, куда ты прибудешь,
Вьюком людей задевать, Ослицы прозвание насмех
Людям отдав и себя всего города баснею сделав.
10Силы свои напряги на холмах, на реках и на лужах.
Трудности все одолев, лишь только туда доберешься,
Ношу ты бережно так держи, чтобы книг моих связки
Ты не под мышкою нес, как носит крестьянин ягненка,
Краденой шерсти клубок носит Пиррия, пьяная вечно,
Шляпу и обувь — бедняк, к столу приглашенный из трибы.
Всем вокруг не болтай о том, как, вспотевши, тащил ты
Песни, что могут привлечь, пожалуй, и очи и уши
Цезаря. Сколько б тебя ни просили, вперед продвигайся.
Шествуй, здоров будь, смотри не споткнись, не испорти посылку.
К старосте
Староста рощ и полей, где я вновь становлюся собою,
152
К ВИНИЮ АЗИНЕ (имя это буквально значит «ослица» — ст. 8), везущему в Рим к Августу три книги «Од» Горация.
Ст. 14. Пиррия— персонаж неизвестной комедии.
Ты же скучаешь, хоть есть целых пять очагов там семейных,
Пять хозяев-отцов, и в Варию все они ездят!
Спорить давай, кто скорей: сорняки из души я исторгну,
Или же ты — из полей; и кто чище: Гораций иль поле.
В Риме держит меня привязанность к Ламии — полный
Скорби о брате своем, безутешно он плачет о мертвом;
Но неизменно в село стремятся и чувства и мысли,
Рвутся они на простор, сокрушая любые преграды,
10Я говорю: «Блажен селянин», ты: «Блажен горожанин».
Жребий чужой кому мил, тому свой ненавистен, конечно.
Оба неправо виним мы — глупцы — неповинное место:
Нет, виновата душа, — никогда от себя не уйти ей.
В Риме, слугою, просил о деревне ты в тайной молитве,
Старостой стал — и мечтаешь о Городе, зрелищах, банях.
Я же, верный себе, отъезжаю отсюда с печалью
В Рим всякий раз, как дела, ненавистные мне, меня тащат.
Разное радует нас, и вот в чем с тобой мы не сходны:
То, что безлюдною ты, неприветной пустыней считаешь,