Сочини что-нибудь
Шрифт:
Ведущий, словно фокусник, поднимает крышку деревянного ларчика, а под ней… хлеб. Целая… как ее там? В общем, это хлеб в первозданном виде, пока из него не сделали нечто съедобное вроде сэндвича или тоста. Хлеб, каким его мама, наверное, покупает на ферме или еще где-то, где хлеб растет.
Стол вместе со стульями – твой. От и до. Всего-то надо назвать цену хлеба.
У тебя за спиной члены «Зета-дельты» сбиваются в кучу. В одинаковых красных футболках они смотрятся как большая красная складка. Даже на тебя не глядят;
Хлеб лежит себе на столе, покрытый коричневой корочкой. Громкий голос сообщает, что в нем десять основных витаминов и минералов.
Старик-ведущий смотрит на тебя таким взглядом, будто никогда телефона не видел.
– Ваш ответ?.. – торопит он.
Отвечаешь:
– Восемь баксов?
У бабули такое лицо, что ей впору вызывать врача – вот-вот сердечный приступ случится. Из рукава у нее торчит уголок мятой салфетки, точно кусочек набивки – из дыры в залюбленном вусмерть плюшевом мишке.
Морпех, падла такой, просек твою фишку и говорит:
– Девять долларов.
Тут же ученый спешит обломать его:
– Десять. Десять долларов.
Вопрос, должно быть, с подвохом, потому что бабуля говорит:
– Доллар девяносто девять.
Гремит музыка, сверкают огни. Ведущий забрасывает бабулю на сцену, где она, плача, играет в игру: нужно метать теннисный мячик – ради призов (дивана и бильярдного стола). Лицо у бабули точь-в-точь как и торчащая из рукава салфетка: сморщенное. Громкий голос вызывает новую бабулю на ее место, и шоу продолжается.
Раунд второй. Нужно угадать, сколько стоит несколько картофелин, но картофелин живых, натуральных – еще не превращенных в еду. Они в форме тех самых штук, какие добывают шахтеры в Ирландии или в Айдохо или еще в каком месте, начинающемся на И или Ай. Это даже не чипсы, не фри.
Приз за правильный ответ – здоровенные часы внутри деревянного ящика, вроде гроба Дракулы. Он стоит на торце, и внутри у него бьют церковные колокола. Звонит мама и подсказывает: это «напольные часы». Наводишь на них камеру сотика и показываешь маме; она говорит: дешевка.
Ты на сцене, в свете софитов и под прицелом камер. «Зета-дельта» висят на другой линии, а ты, прижав сотовый к груди, произносишь:
– Мама просила узнать: нет ли у вас приза получше?
Наводишь камеру сотика на картошку, и мама спрашивает: старик-ведущий купил ее в «Эй-н-Пи» или «Сейфуэй»?
Набираешь папу, и он спрашивает про сумму налога к выплате.
Похоже, кислота наконец торкнула: циферблат в гробу Дракулы смотрит на тебя сердитым взглядом. Открылись потайные глаза, обнажились зубы. Внутри ящика носится, шурша лапками, миллион-миллиард больших тараканов. Кожа у моделей из воска, на пустых лицах застыли улыбки.
Мама называет цену, и ты повторяешь ее для ведущего. Морпех называет цену долларом выше, ракетчик прибавляет еще доллар, и на сей раз ты их побиваешь.
Картофелины открывают маленькие глазки.
Дальше надо угадать цену коровьего молока в упаковке (в таком виде оно попадает к тебе в холодильник), цену сухого завтрака в коробке (в таком виде он попадает в кухонный шкаф), а потом – кучи соли (в том виде, в каком она приходит из океана) в круглом контейнере. Однако соли в банке больше, чем можно съесть за всю жизнь. Ею можно присыпать кромки миллион-миллиарда бокалов «маргариты».
«Зета-дельта» бешено строчат тебе эсэмэски. Папка «Входящие» переполняется.
Дальше – угадай цену яиц. В том виде, в каком ты их видишь на Пасху. Только они чистые, белые, в специальной картонной коробочке.
Коробочка полная: яиц дюжина. Они такие минималистские, девственно-белые – хоть вечность смотри на них… Тебя просят оценить большую бутылку с желтой жидкостью вроде шампуня. Правда, говорят, что в ней – жир, кулинарный. Зачем, думаешь ты, однако уже просят оценить какую-то замороженную штуковину.
Прикрываешь глаза ладошкой, чтобы сквозь свет рампы разглядеть своих, но их не видно. Слышны только крики: пятьдесят тысяч долларов! миллион! десять тысяч! Дуры, называют дурацкие цены, просто цифры наобум.
Студия похожа на темные джунгли, и люди в ней – как вопящие обезьяны.
Ты скрипишь зубами и чувствуешь во рту металлический привкус – это пломбы. Серебро в них плавится. Под мышками набухают темные пятна – пот стекает по ребрам. Футболка становится темно-красной. Во рту привкус расплавленного серебра и розовой жвачки. Ты бодрствуешь, но чуть не задыхаешься, как в кошмаре. Приходится напоминать себе: дыши… дыши…
Модели на высоких сверкающих каблуках ходят по сцене, впаривают зрителям в студии микроволновку, впаривают тренажер. Смотришь на них и думаешь: красивы они или нет? Тебя просят раскрутить одну фиговину, и вот она вращается. Нужно, чтобы разные картинки совпали в идеальном порядке. Ты – как белая крыса в лаборатории психолога. Тебя заставляют определить, в какой банке консервированная фасоль стоит дороже. Весь кипеш – ради того, чтобы выиграть фигню, на которую садишься и едешь стричь газон.
Спасибо маме – называет верные цены, и ты побеждаешь, выигрываешь штуковину – такую, которую ставят в гостиной. Она покрыта винилом, устойчивым к появлению пятен, не требует особого ухода, и ее достаточно протирать время от времени тряпкой. Еще выигрываешь одну из тех фиговин, на которых можно кататься в каникулы и в отпуске; она дарит незабываемое веселье для всей семьи. Ты выигрываешь нечто, раскрашенное вручную, с налетом шарма Старого Света; на ее создание автора вдохновил недавний эпический блокбастер.