Сочувствую ее темным духам… (1-12)
Шрифт:
Еще месяц назад Шелтер обещал связаться с Бейлом, чтобы решить вопрос по поводу двух провинций Паксбрайта – Бейл желал присоединить их к своей державе, так как Синистер, по его мнению, недостаточно развит. Бейл объяснял этот факт невыгодным территориальным положением Синистера. Он считал, что земли Синистера, хоть и обширные, имеют неблагоприятные погодные условия, особенно это касалось севера, где стояла вечная мерзлота. Свою деспотичную политику, как причину слабого развития Синистера, Бейл почему-то в расчет не брал. С позиции Шелтера пойти на условия Бейла означало лишиться влияния на свои государственные
Главный консул неоднократно собирал заседания в ратуше в центре Сионвиля, но идеи, предлагаемые другими консулами, казались избитыми и никак не решали проблему. Все изложенные ими варианты давно были обдуманы и откинуты самим Шелтером. Так что решением проблемы Шелтер считал лишь один вариант: как можно дольше оттягивать неизбежное, хотя оттягивать дальше было некуда. Сикстен Бейл поставил вопрос ребром – увеличение Синистера за счет уменьшения Паксбрайта. Отдать свои территории жестокому узурпатору вроде Бейла? Этого Шелтер не мог допустить. Слишком долго эти провинции расцветали, чтобы просто взять и отдать их на растерзание тоталитарному режиму Синистера… Нужно предложить Бейлу что-то другое, равноценное этому.
Но что?
Много времени Шелтер проводил в раздумьях, но ответа на вопрос не нашел. Ученые Сантифики оригинальностью не блещут – предлагают отдать протектору что-нибудь из новейших изобретений, либо секретные формулы неизвестных доселе веществ. Бейла, отличающегося луддизмом и примитивизмом, все эти новшества раздражают, о чем прекрасно знал Шелтер. Узурпатор попросту уничтожит любую новинку, если это, конечно, не сверхопасное оружие, способное еще больше укрепить его власть.
"Лучше бы я был простым ученым." – порой думал Шелтер.
Но кто тогда бы правил Паксбрайтом? У кого еще хватит ума, выдержки и тактичности идти на компромиссы и сохранять при этом свое лицо, не прогибаясь перед более могучим противником?
"Лучше я, чем кто-то другой." – В подобных рассуждениях Шелтер постоянно прибегал к такому умозаключению. Так и сейчас, стоя перед пустой (почему-то?) книжной подставкой, консул в который раз пытался найти наилучшее решение сложившейся проблемы, но решения как такового он просто-напросто не видел.
Шелтер взглянул на свои часы. Часы поистине уникальные, с 24х часовым циферблатом, подарок Итана Грида в знак признательности за избавление его дочери от симптомов пыльной лихорадки…
Главный консул перешел к другому стеллажу, где покоилась треснувшая спутниковая тарелка, на которой располагался сломанный станок для стрижки овец – и вновь предался нерадостным раздумиям. Никогда еще при посещении музея консул думал не о научном потенциале выставленных экспонатов, а о надвигающейся угрозе в виде мощной армии Бейла, подступающей к северным границам Паксбрайта.
Тут к Шелтеру подошел сухопарый лысый старичок в полужидкой хлопчатой рубашке.
– Йоханн, можно вас?
– Да? – отвлекся от тарелки Шелтер.
– К вам гость. Говорит по важному делу. Он сказал, что знает, что вы посетите музей, и теперь он ожидает вас в моем кабинете. Хочет поговорить с вами наедине.
– Причину визита гость вам не называл?
– Нет. Просто сказал, что пришел по очень важному делу.
"Важное дело? Что может быть важнее нестабильной мировой обстановки?" – подумал Шелтер.
– Спасибо, Финзгеффель. Проведите меня к вашему кабинету.
– Разумеется.
Шелтер и Финзгеффель прошли через весь музей к узкой двери в конце коридора. Старичок открыл дверь, приглашая Шелтера внутрь, а сам ушел обратно в зал музея.
В кабинете сидел молодой человек в белом халате с толстой папкой с документами в руках. Он взволнованно оглянулся, когда вошел Шелтер, и привстал.
– Господин Шелтер! Рад, что вы уделили мне время.
– Чем могу быть обязан? – вежливо спросил Шелтер, проходя вдоль кабинета к окну, с которого открывался вид на живописный парк.
– Извините, что отвлек вас от ваших дел, господин Шелтер. Не думаю, что достоин таких привилегий…
– Что вы, успокойтесь, – произнес Шелтер, смотря на небольшое озеро в центре парка. – Все мы в равной степени достойны привилегий, независимо от нашего статуса в обществе.
– Хорошо… спасибо. Я хочу с вами поговорить по поводу моего недавнего открытия…
Шелтер повернулся и посмотрел на гостя.
– Ваше имя, будьте добры?
– Ларри Майлз.
– Так вот, Ларри, вы, я уверен, знаете, что изобретения и открытия регистрируют в научном центре, который, как раз, находится недалеко отсюда. В центре на втором этаже находится кабинет патентов.
– Да, конечно же, я знаю это, я как раз оттуда. Мое открытие не зарегистрировали, так как оно было сочтено… антинаучным.
Шелтер приподнял брови.
– Вы хотите, чтобы я убедил высший свет ученых Сантифики в обратном?
– Нет, мистер Шелтер, я просто хочу, чтобы вы меня послушали.
Он вытащил из толстой папки лист и протянул Шелтеру. Как оказалось, это был снимок. На нем был изобажен призрак – полупрозрачный, черных тонов, по виду немолодой мужчина. Ноги его слегка не доставали до земли, но стояли ровно, будто бы на твердой поверхности. На его теле находились пятна в области груди, сквозь которые просвечивалась стоявшая позади псевдодеревянная стена.
– Позвольте узнать, что же это такое? – недоуменно спросил Шелтер.
– Это мой отец, – ответил Майлз. – Его уже нет в живых. Убит в Спелсере десять лет назад.
– Извините.
– Его застрелили. Видите, – Майлз указал на просветы в груди у призрака. – Здесь находились пулевые отверстия.
– Я все же не понимаю…
– Я знаю, что вам непонятно. Ученый совет также был в недоумении. На фото – призрак моего отца. Снимок сделан неделю назад. Причем сделан он был не в Спелсере, где его убили и не в Тентазии, где он был кремирован, а здесь, в Сионвиле.