Сочувствую ее темным духам… (1-12)
Шрифт:
– Для этого ты и будил меня – спросить, сплю ли я? – сонно пробурчал Майкл. – Что-то случилось?
– Да, – с трудом ответил Клод. – Я немного пьян…
– Да ладно? – протянул Майкл.
– Представь себе, – сказал Клод, не поняв сарказма. – Я хотел привести к тебе свою подругу, но она ушла, я думал, что ты будешь у своей, хотел уточнить, уже набрал, но подруга обиделась, женщины все такие, звонок пошел, ты взял трубку, и в общем вот как-то так…
– Понятно, – сказал Майкл, хотя спросонья он ничего не понял.
– Извини, что разбудил, не пропадай, братан…
– Не пропаду, – зевнул в ответ Майкл. – Счастливо…
– Да, да?
– Ты что будешь делать завтра днем?
– То же, что и сегодня.
– Надо поговорить. Мы можем встретиться?
– Конечно, – удивленно ответил Клод. – А что, что-то случилось?
– Завтра, – твердо сказал Майкл. – Обо всем мы поговорим завтра. Ты сейчас… не в нужной кондиции.
– Я соображаю, – слегка обиженно сказал Клод. – Я не сильно наклюкался.
– Утро вечера мудреннее – если у тебя не похмелье, – изрек Майкл. – Подъезжай лучше завтра ко мне, хорошо?
– А-а, ладно, – ответил Клод, не в состоянии придумать аргументы для возражения.
– Счастливо отоспаться!
– А-ага…
Смерть Оуэна
Майкл написал Клоду сообщение, чтобы тот смог приехать к нему к двум часам дня – в надежде, что к этому времени его брат будет в состоянии воспринимать информацию. Поздний звонок Клода натолкнул Майкла на один план, который прямо-таки жаждал встретить чье-нибудь одобрение. В реализации этого плана и нужна помощь Клода.
13.50
Майкл знал, что еще рано беспокоиться, но все же не мог отогнать мысль, что Клод не приедет – своего братца Майкл не без оснований считал беспечным. В ожидании брата Майкл запасся пивом, любимыми сигаретами "КлайдсХэвен" – пачки данных сигарет были обезличены, и чтобы они были узнаваемыми, производители создали форму пачки в виде гроба – неплохой маркетинговый ход, только поддерживающий действующую в Австралии антитабачную кампанию. На гробы, как и на обычные пачки, были нанесены пугающие изображения последствий курения – беззубые рты с обезображенными губами и распухшими языками, омертвевшие конечности жуткого вида и почерневшие легкие, несомненно, пораженные раком. Курение в Австралии давно стало явлением редким и немодным, но Майклу были чужды современные тенденции. Вот и сейчас – он рассматривал пачки с различными дефектами курильщиков, выкуривая очередную сигарету и запивая ее громадными глотками пива.
13.55
Скучно. Интернет Майклу отключили за неоплату. Телевизор считался Майклом неким реликтом прошлого, потому большую часть времени он был выключен. Читая на пачке предупреждение о том, что курильщика неизбежно постигнет рак легких, Майкл вспоминал свою мать, ее рак, правда не легких, а желудка, вспоминал вчерашний разговор, оставивший в его груди огромный ком, который никак не желал уменьшаться. Обвинения в адрес матери сорвались с его губ против его воли, он не хотел причинять ей вред в самый тяжелый период ее жизни. Он испытывал некоторое облегчение от того, что смог замять нарастающий конфликт выдуманной "радикальной психотерапией", но на размер кома в груди это никак не влияло.
14.00
Время пришло. Майкл не удивился, что Клода еще нет – пунктуальность не являлась отличительной чертой сводного брата, но несмотря на это, Майкл стал ощущать легкое раздражение. Допив остатки пива, которое изначально хотел разделить с Клодом, Майкл улегся на софу, простонавшую характерным для нее скрипом, и закурил еще одну сигарету.
14.10
Хотя бы позвонил, подумал Майкл. Возможно, он отменил сотню важных дел для встречи с братом – неужели сложно сообщить, что встречи не будет? Написал бы сообщение, отправил бы грустный смайлик – нет, телефон не подавал никаких сигналов того, что брату есть дело до его просьбы. Впрочем, никому нет до него дела – разве что, когда надо сообщить о расставании или о тяжелой болезни. Поинтересоваться, как дела у него, или хотя бы сделать вид, что интересно, никому ума не хватает.
14.20
Надо самому позвонить, подумал Майкл. Набрав номер Клода, он вслушивался в длинные гудки, в надежде, что их прервет голос брата. Однако гудки никто не прервал. Майкл положил трубку и с горечью посмотрел на пустую бутылку пива, которую он все еще держал в руке.
14.25
"Где ты шатаешься, мы же договаривались к двум?" – отправил сообщение Майкл. Полежав с минуту на софе и раздраженно вспоминая пьяное обещание Клода приехать, Майкл встал и пошел в туалет – пиво начинало давать о себе знать.
14.30
Майкл вернулся в комнату. Убедив себя в том, что Клод не отошел от вчерашней гулянки, либо начал свое утро с очередной такой же, Майкл взял с полки тонкую книжецу в твердом переплете и улегся на софу, скрип которой вызвал у Майкла очередной приступ раздражительности, граничащей с агрессией. Возможно, этому способствовала книга, которую он взял. На ее темной обложке ярко-красным курсивом значилось: "Ф.Фохё: "Политика правды"".
Майкл открыл книгу на первой странице в поисках тиража. Пятьдесят тысяч экземпляров. "Надеюсь, деньги ты потратишь на лечение матери, а не на очередную любовницу" – зло подумал Майкл и приступил к чтению.
15.00
Первые страницы романа Майкла не увлекли – он посчитал данное произведение достаточно пресным. Конечно, Майкл всячески пытался отыскать в нем недостатки, поскольку не мог объективно воспринимать отчима и все, что с ним связано, но искать долго не пришлось – примитивный стиль написания, рваный сюжет, не отличающийся оригинальностью, литературные приемы, являющиеся заимствованием, если не сказать копированием, приемов более именитых и более талантливых писателей. Ну а главной причиной ненависти к произведению стал его протагонист – сорокалетний детектив Антуан Ренфор, обладающий недюжинным интеллектом, отменной для своих лет внешностью, чертовским обаянием и способностью разбивать женские сердца, "делая из них оригами в виде лебедей (с)". Несомненно, прототипом Антуана послужил сам автор "Политики…", который явно видел себя таким, самого Майкла это забавляло и отвращало одновременно.
"Разбивающим женские сердца… Твоим любовницам нужны только твои деньги. А разбить ты можешь лишь себе колени во время кунилингуса" – зло подумал Майкл, вспомнив филиповские походы на сторону.
Заняться Майклу было нечем, он пропустил невзрачное начало романа, открыл первую попавшуюся страницу ближе к концу книги и стал читать. Чем больше он читал, тем больше он презирал своего отчима, да и себя тоже, за то, что он тратит свое время на такую макулатуру. У Майкла не было даже сил отлистать назад, чтобы узнать, что же именно привело к событиям романа, на которых он остановился.