Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века
Шрифт:
Недоброжелатель Годунова Исаак Масса утверждал, будто царь мог, но не повелел строжайшим образом, чтобы его знатные господа, монахи и прочие богатые люди, имевшие полные амбары хлеба, продавали свой хлеб. Сам патриарх, имея большой запас продовольствия, якобы объявил, что не хочет продавать зерно, за которое со временем можно выручить еще больше денег. [32]В литературе можно найти многократные ссылки на приведенные слова Массы. Однако их достоверность вызывает сомнения. Сочиненная Массой «патриаршая речь» проникнута торгашеским духом, характерным для голландского негоцианта, но не для Иова. Ближайший помощник Бориса не мог выступить как открытый сторонник, спекуляций, когда власти принимали все меры
По словам Петра Петрея, Борис издал строгий приказ, чтобы землевладельцы продали ему хлеб за полцены. [33]Как писал К. Буссов, царь Борис воззвал к «князьям, боярам и монастырям, чтобы они приняли близко к сердцу народное бедствие, выставили свои запасы зерна и продали их несколько дешевле, чем тогда запрашивали…». Царские посыльные отправились во все концы страны, чтобы отписать в казну старый хлеб, хранившийся на полях в скирдах. Конфискованный хлеб отправляли в казенные житницы. Чтобы предотвратить массовую гибель бедноты, Годунов приказал «во всех городах открыть царские житницы и ежедневно продавать тысячи кадей за полцены». [34](Очевидно, твердые государственные цены были вдвое меньше рыночных.) Правительство понимало, что одними указами невозможно покончить с дороговизной, и пыталось использовать экономические средства.
Торговля дешевым казенным хлебом могла бы стабилизировать хлебный рынок, если бы подъем цен оказался кратковременным. Но голод оказался куда более продолжительным, чем того ждали. Под конец бедствия достигли таких чудовищных масштабов, что власти были вынуждены признать свое бессилие и прекратили продажу дешевого хлеба и раздачу денег бедноте, чтобы не привлекать в города новые толпы беженцев.
Основной факт состоит в том, что в начале XVII в. правительство впервые в русской истории пыталось осуществить широкую программу помощи голодающему народу. Новые меры Борис старался обосновать с помощью новых идей. Как значилось в указе о введении твердых цен в Соль-Вычегодске, царь Борис «оберегает крестьянский (православный. — Р.С.) народ во всем», жалеет о всем «православном крестьянстве», ищет «вам всем — всего народа людям — полезная, чтоб… было в наших во всех землях хлебное изобилование, житие немятежное и невредимыи покои у всех ровно». [35]
Признание того, что не только верхи, но и низы общества — «всенародное множество» — имеют равное право («у всех ровно») на хлебное изобилие, благоденствие и покой, явилось одним из важных принципов «земской политики» Бориса Годунова.
Новые идеи в определенной мере отражали ту кризисную ситуацию, которая сложилась в государстве в начале XVII в. Страна стояла на пороге крупных социальных потрясений. Наиболее дальновидные политики чувствовали приближение катастрофы и пытались предотвратить ее.
Глава 3
Крестьянский вопрос
Нормы Юрьева дня, определявшие порядок выхода крестьян от феодальных землевладельцев, длительное время служили одним из главных регуляторов экономической жизни деревни. Особое значение этот регулятор приобретал в годы неурожая и голода. В Юрьев день крестьяне покидали владения, подвергшиеся наибольшему разорению. Право выхода давало бедствующему земледельцу последний шанс на то, чтобы избежать полного обнищания и деклассирования. Если собственный землевладелец не мог или не хотел предоставить «нужному» крестьянину льготу, подмогу деньгами, семенную ссуду, последний волей-неволей искал более состоятельного феодала, либо уходил на черносошные земли.
Бедствия начала XVII в. имели катастрофические последствия не только потому, что они были вызваны крупными стихийными бедствиями, но и потому, что деревня пережила первый большой голод в условиях отмены Юрьева дня.
В обстановке голода Борис Годунов в 1601–1602 гг. объявил о временном восстановлении Юрьева. дня. И. И. Смирнов подчеркивал элемент демагогии в крестьянской политике Годунова, предоставлявшего «мелким землевладельцам право увеличить крестьянское население своих поместий». [1]По мнению В. И. Корецкого, Годунов сделал важную уступку крестьянам и разрешил «крестьянский переход в среде мелких и средних помещиков», чтобы разрядить напряженную обстановку в стране. Но его меры не достигли цели: служилая мелкота была отдана на поток и разграбление своим более богатым соседям-помещикам, что обострило внутриклассовые и классовые противоречия в стране. [2]
Следует отметить два существенных момента. Во-первых, меры Годунова были в определенной мере связаны с провозглашенной им доктриной благоденствия «всенародного множества». Во-вторых, эти меры были обусловлены экономическими потребностями момента. В обстановке усиливавшегося день ото дня голода власти принуждены были вспомнить о Юрьеве дне, чтобы спасти деревню от полного разорения.
Крестьянский выход был возобновлен не во всем Русском государстве и не для всех категорий землевладения. Во владениях бояр, «больших» московских дворян, высшей приказной бюрократии, землевладельцев столичного Московского уезда, патриарха, епископов и монастырей крепостной режим сохранялся в неприкосновенности. Аналогичным было положение дворцовых и черносошных земель. Юрьев день был восстановлен лишь во владениях провинциальных детей боярских, средних и мелких помещиков. Землевладельцы указанной категории составляли основную массу феодального сословия. Но они были также и наиболее слабой в экономическом отношении частью этого сословия.
При повсеместном возобновлении Юрьева дня крестьяне неизбежно отхлынули бы с наиболее разоренных поместных земель в боярщины и монастырщины. Правительство не желало-допустить выхода земли «из службы» и строго запретило крупным землевладельцам свозить крестьян из мелких поместий.
Феодальные землевладельцы сами собирали подати со своих крестьян и вносили их в казну. В годы голода такой порядок причинил государству немало убытков. Бояре, монастыри и прочие крупные землевладельцы обеспечивали поступление податей со своих крестьян, а потому казна считала нецелесообразным любые перемещения тяглых крестьян на этих землях. Дворцовые села и черные волости были приравнены к крупному землевладению, вероятно, по тем же соображениям. Население этих категорий земель не получило права выхода.
В совсем ином положении оказался мелкий провинциальный служилый люд, который оказался не в состоянии оплатить в казну подати со своих крестьян.
В ноябре 1601 г. правительство разослало по уездам два указа. [3]Первый указ предписывал местным властям «сполна» собрать подати с населения. Второй указ гласил: «Лета 7110-го ноября в 28 день указал государь во всемь Московском государстве от налог и от продаж крестьяном дати выход». [4]Поскольку правительство не намеревалось освободить крестьян от царевых податей, указание на налоги в тексте указа следует отнести исключительно на счет «налогов и продаж» со стороны провинциальных детей боярских, во владениях которых был возобновлен Юрьев день. Требуя от налогоплательщиков уплаты в казну государевых податей, власти сулили крестьянам облегчение от помещичьих «налогов и продаж».
Правительство имело особые причины негодовать на «оскудевших» феодалов. Мелкие землевладельцы, не выполнявшие своих обязательств по отношению к казне, отнюдь не отказывались от поборов с крестьян в свою пользу. Более того, они употребляли все средства, вплоть до «продаж» (распродажа имущества в счет долгов), чтобы выколотить из крестьян оброки. Государство, изымавшее в свою пользу основательную долю прибавочного продукта земледельцев, не желало мириться с таким перераспределением доходов.