Содержательное единство 2001-2006
Шрифт:
Я даже не могу сказать, что он был сломлен или испуган. Наоборот, он считал себя всего лишь адекватным новой действительности. А меня – нет. И в чем-то он, наверное, был прав.
К чему весь этот длинный заход? Прежде всего, мне хочется размять тему действительности. Реальности. Реального социального опыта. Не знаю, как другие, но я не могу создавать тексты, абсолютно оторванные от своего социального опыта. А опыт этот у меня есть. Это не самореклама, как кому-то может показаться, а, скорее, наоборот. Но что есть, то есть. Я живу не на Луне, не в монастыре, не под чьим-то крылышком и не в деревне на подножном корму.
Как и все
Я это знаю не понаслышке. Но многие, очень многие знают это гораздо лучше меня. Если в чем-то и есть мое отличие от этих многих, так это в том, что я знаю и другие социальные среды. Опять же, не так хорошо, как те, кто в них размещены полностью. Но… Словом, тоже "не вполне понаслышке".
А теперь подхожу к главному. Любой создатель текстов или иных продуктов, ориентированных на социальное понимание и социальное действие, может в ходе создания подобных продуктов отрываться или не отрываться от своего конкретного социального опыта. Он может убегать или не убегать от этой реальности. Короче, есть он, есть текст (шире – продукт), и есть эта реальность. А также какие-то отношения в этом, так сказать, любовном треугольнике (рис.17).
При этом отношения по линии 1 – 3 ("Он" – "Реальность") могут быть очень разными. Не бежать от реальности – это значит просто выстраивать какие-то отношения. Как-то эту реальность учитывать. Ее можно ненавидеть или боготворить. К ней можно относиться взвешенно или максималистски. Главное – ее не отбрасывать. Не превращать треугольник в линию (рис.18).
Хочу подчеркнуть, что такое отбрасывание (я его называю "бегством от реальности") иногда происходит не в силу осознанных желаний того, кого мы называем "он". Создание определенных продуктов (публичных высказываний по поводу социальных целей и социального содержания) автоматически производит некие изменения в сознании. Особенно если это занятие для того, кто создает подобный продукт, не вполне привычное и обыденное.
В этом случае "он" в данный момент, в каком-то смысле почти неизбежно, расщепляется на "он-1" (создатель продукта) и "он-2" (носитель социального опыта) – рис.19.
Но ведь продукт, который создает "он-1", говорит нечто о реальности (о мире). И свой социальный опыт что-то говорит о реальности (о мире). Когда продукт и опыт расходятся – что получается? Что есть мир, связанный с опытом (натуральный мир). И мир, связанный с продуктом (мир-двойник) – рис.20.
Главный риск состоит в том, что "он"
И второе. "Он-1" вытесняет "он-2". И, соответственно, "мир-двойник" вытесняет "натуральный мир" (рис.21).
Еще раз подчеркну, что под "миром-двойником" я имею в виду не город Солнца, не утопию в позитивном смысле слова (как образ того, что собирались построить), не то, чем мир должен стать с моей помощью, а нечто, подогнанное под текст и якобы наличествующее.
Это "якобы наличествующее", возникающее в сознании, как дериват текста, этот "мир-двойник" – суть первый механизм бегства от реальности. Нельзя говорить о бегстве вообще. Нужно описывать механизмы. Этот первый механизм я называю "уводчик #1". Потому что сознание не просто бежит от реальности. Ему кто-то это бегство организует. Какая-то в нем же, в сознании, образующаяся псевдоструктура. И этот "кто-то" на моем языке (прошу прощения за относительный новояз) – суть "уводчик".
"Уводчиков", как мне представляется, несколько.
Один – это "мир-двойник". В советской армии (небезосновательно, кстати, казарма – не бесплатное удовольствие) шутили: "Как надену портупею – и тупею, и тупею".
По отношению к деятельности по созданию продуктов рассматриваемого мною типа можно шутить иначе: "Как берусь я за перо – и пошло, и повело". Куда? Я уже указал – в сторону от собственного социального опыта. Тем более, что опыт этот – он же всегда неполон, и он у всех разный. Почему, собственно говоря, с ним надо носиться, как с писаной торбой?
Кроме этого "уводчика #1", есть еще и "уводчик #2". Он же – "минус технологизм". По этому поводу, как и по любому другому (наверное, невротические защиты срабатывают), у меня есть любимая цитата. В данном случае – из фильма "Развод по-итальянски": "Джузеппе, ты меня любишь? А как, как ты меня любишь, Джузеппе? Ну, скажи – как?".
"Уводчик #1" – это властно-патриотическое занятие. Поскольку мы у власти, то мы отвечаем за действительность. А значит, она не так плоха. Иначе мы плохо ее окормляем, что ли? Это уже подкоп. Кроме того, у нас-то все неплохо. У соседей, да и объективно – вот сводки, в них цифры… И, знаете ли, не надо драматизировать!
"Уводчик #2" – это занятие оппозиционно-патриотическое. Поскольку не мы, а они отвечают за действительность, то она ужасна. И чем скорее народ поймет, сколь она ужасна, тем скорее мы придем вместо них. А поскольку мы, наверное, все-таки придем, то нельзя говорить, что все необратимо ужасно. Поскольку когда мы придем, то, конечно же, ничего не изменится, но надо же будет показать, что все из ужасного стало прекрасным! Да и народ слишком мрачных картин не любит. Нужен, знаете ли, глоток оптимизма.
Кроме того, с нами-то уже поделились (конечно, не так щедро, как хотелось). Но раз поделились – то действительность уже и ужасна, и не вполне ужасна. Кроме того, этот самый социальный опыт… И у зятя, и у сына, и у племянницы все "тип-топ". То есть хотя все и ужасно, поскольку я не в Политбюро, но и не вполне ужасно, поскольку дочь… и прочие родственники. В общем, все, конечно, ужасно. Но – ничего! Мы придем, все изменится, и вообще, Россия воспрянет… Начинаешь спрашивать: "А как, как она воспрянет, Джузеппе? Ну, скажи – как?". Обижаются…