Содержательное единство 2007-2011
Шрифт:
Анализируя элитный аспект рассматриваемой коллизии, мы тут же наталкиваемся на другой, не антифашистский фактор. И сразу вынуждены апеллировать не к поговорке про молоко и воду, а к присказке "из песни слов не выкинешь". Под "песней" я здесь имею в виду всю реальность Второй мировой войны. А под "словами, которые из нее нельзя выкинуть", – роль СССР и коммунизма в победе над Гитлером. Эти вроде бы невыкидываемые слова – убийственны для тех, кого мы именуем западными "хозяевами". Потому что признав такие слова в данной песне, придется признать далее нижеследующее.
1. Безыдеальность веймарского
2. Остывающая идеальность западного (демократического) общества не сумела противостоять накаленной патологии фашистского идеального. Позорный пример Франции здесь носит слишком очевидный и абсолютно неснимаемый характер. Да и Дюнкерк, ну, никак не представишь как адекватный отпор аглосаксонского духа фашистской угрозе.
3. Только встречная волна разогретой идеальности советского общества смогла остановить патологию фашистской идеальности.
В результате вырисовывается такая (абсолютно прискорбная для хозяев) картина (рис. 47).
Обнажить подобную суть вопроса хозяева не хотели и не могли. Ибо эта суть, в каком-то смысле, ставила крест на их (не выдержавшем удара) западном обществе. Более того, становилось как бы очевидным, что следующий удар станет ударом на добивание этого общества и его хозяев.
И что делать? Как спасать это общество и себя? Провести глубокую перестройку своих идеалов западное общество не хотело и не могло. Такая перестройка вообще не является технологией. То есть чем-то, что можно взять и осуществить (была бы воля и были бы средства – соберутся мозги, вложатся деньги).
Идеальное – это то, что подобным образом не создается. Можно собрать любые мозги и заплатить любые деньги, а результата не будет. Идеалы – это сверхтонкая ткань. А раз сверхтонкая, то и не до конца рукотворная.
О мере этой нерукотворности спорят уже много веков. И вклинивание данного спора в наше текущее обсуждение увело бы от существа дела. Просто обозначим, что спор имеет место. И что спорящие обсуждают лишь меру нерукотворности идеального. Проникает ли элита в некую "пещеру" и вбирает энергию идеальной сферы, создает ли идеалы народ… Но то, что по заказу это нельзя состряпать, – всем очевидно. А то, что можно состряпать, – не является этим. Потому и называется "пиар" или как-то еще.
Итак, волевым усилием хозяев идеалы не обновляются и не энергетизируются. Но даже если их и можно более или менее сознательно взрастить в недрах существующего западного общества, речь должна идти об очень особом взращивании.
Такого рода взращивание осуществляется в недрах восходящих социальных компонент данного общества. Компоненты эти принято называть классами. Классы могут (и должны) взрастить в себе новое идеальное для того, чтобы прийти к власти. Но они его взращивают не для того, чтобы позабавить текущих хозяев жизни. Они его взращивают, чтобы этих хозяев "уконтрапупить". То есть отобрать у них власть, вооружившись взращенным идеальным.
А хозяева? Им что, нужно было, чтобы новый класс их общества, взрастив новое идеальное, согнал их, хозяев, с исторической сцены? Реализовал пресловутую роль могильщика?
Нет! Дураков нет подобное поощрять, да и… слишком уж напоминает мировую красную революцию, лидером которой станет понятно кто. Геополитический и онтологический враг по имени СССР.
Имея ограничения по части своего идеального Неба, хозяева схватились за Землю. Имея ограничения по части своего Огня, они стали искать Воду. Во главу угла в итоге было поставлено (а) относительное растление своих восходящих групп, способных принести новое идеальное, (б) абсолютное растление чужих групп, связанных с чужим идеальным. Совокупность двух таких задач продиктовала определенные технологии.
Если ты должен обеспечить победу своего – совсем нерастленного – общества над чужим, то можно умеренно растлить чужое. Но если ты уже умеренно растлил свое, то чужое ты должен растлить абсолютно.
Если ты предполагаешь, что в твоей борьбе прямая военная компонента будет достигать 90-95% (как в случае с Германией во Второй мировой войне), то растление для тебя не решающая компонента в победе.
А если ты знаешь, что военный фактор должен быть строго равен нулю (у противника стратегическое ядерное оружие), то растление – это суперсредство. Единственно спасительное.
Если ты располагаешь технологиями XIX века, то можно, конечно, растлевать отдельных лидеров враждебных стран, подкладывая им кого-то в постель. Или поддерживать отдельные подрывные элементы враждебного тебе общества.
Но если ты можешь применять для растления всю мощь технологий информационной эры, то… То это совсем другая история.
То, что пока что складывается из рассмотренных нами фрагментов, позволяет говорить о мультипликации (нелинейном взаимном усилении) трех основных акторов, осуществлявших растление советского общества (рис. 48).
К данному (взаимоусиливающему) стихийному (а может быть, отчасти и сознательному) консенсусу трех растлевающих акторов надо, конечно, добавить объективный процесс. Советские идеалы остывали и определенным органическим образом. Но констатируя это, никоим образом нельзя (ну, просто невозможно в условиях того, что мы видели) редуцировать ВЕСЬ ПРОЦЕСС к этой органике.
И я берусь доказать, что операция "МЕНТАЛ" (иначе говоря – управление когнитивными матрицами, мышлением элиты) тоже входила в ту совокупность "операциональностей", которая и задает прискорбный формат нашей действительности.
(Продолжение следует)
14.06.2007 : Тупик прагматизма (продолжение)
Часть 6. Операция "МЕНТАЛ"
Есть такой известный американский автор – Том Клэнси. Он написал много детективных романов. В том числе роман "Медведь и Дракон" о войне США и постсоветской России против Китая. Клэнси – человек не вполне ординарный. Он очень авторитетен в военных кругах США. Тех кругах, которые считали, что Рамсфелд говорит правильные вещи, а дела делает неправильные, и с этих позиций атаковали Рамсфелда.