Соединение и перевод четырех Евангелий
Шрифт:
(Ин.VIII, 13-15)
И сказали ему фарисеи: ты сам о себе показываешь, и потому показание твое несправедливо.
И на ответ сказал им Иисус: если я и сам о себе показываю, то истинно показание мое, потому что я знаю, откуда я пришел и куда иду. Вы только не знаете, откуда я и куда я иду.
Вы судите по плоти, а я не приговариваю никого.
На вопросы о том, почему учение его истинно, Иисус первым доказательством поставил то, что если кто станет делать то, что он говорит, то узнает, что истинно его учение; вторым доказательством истинности он выставляет то, что он знает то, откуда взялась душа человека
(Ин. VIII, 16— 19)
Но если я и сужу, то суд мой истинен, потому что я не один, но я и пославший меня Отец.
И в законе вашем написано, что двух людей показания достаточны.
Я о себе показываю, и показывает обо мне пославший меня Отец.
Сказали ему иудеи: какой такой твой Отец? И сказал им Иисус: меня не знаете и Отца не знаете. Если бы меня знали, знали бы и Отца. Если меня не знаете, то и Отца моего не знаете.
Третьим доказательством истинности своего учения Иисус выставляет то, что истинность его подтверждается двумя свидетелями: самим человеком и его Отцом — Богом.
Евреи спрашивают: кто твой Отец? Он отвечает: в том-то и дело, что вы не знаете своего Отца, не знаете своего происхождения. Если бы вы знали, то и меня бы знали, и все бы вам было ясно. Он говорит то, что говорил Никодиму, что основа всего — это понять, откуда взялась жизнь — дух человека.
(Ин. VIII, 20-25,27)
Это говорил Иисус у сокровищницы в храме, и никто силом не взял его, потому
что, видно, не пришло на то время.
И опять сказал им Иисус: я веду, а вы будете разбирать, кто я, и в ошибке вашей умрете. Куда я иду, вы не придете.
И сказали иудеи: не убьет ли он себя, что сказал: куда иду, вы не придете?
И он сказал им: вы из нижних, я из высших. Вы от мира, я не от мира этого.
Я сказал, что умрете в ошибках ваших, если не положитесь на то, что я.
И сказали ему: кто ты? И сказал им Иисус: прежде всего я то, что говорю вам.
Они не поняли того, что он говорил им об Отце.
«Я то, что сначала сказал вам: я свет и разумение», или «я то, что говорю вам, я — мое учение, я — путь и истина», как сказано далее. Стих 26-й: «Многое имею судить и говорить о вас, но пославший меня истинен, и я, что слышал от него, то и говорю миру» ровно ничего не прибавляет к тому, что сказано прежде, между тем не только нарушает связь мысли 25-го стиха с 27-м, но даже уничтожает смысл 27-го стиха. Если стих 27-й: «они не поняли того, что он говорил им об Отце», стоит после слов: «я то, что говорил вам», то ясно, что это то и есть то, что он и Отец одно, — что и сказано после (Ин. X, 30). И потому ст. 26-й должен быть выключен.
(Ин. VIII, 28-36)
И сказал им Иисус: когда вознесете сына человеческого, тогда узнаете то, что я есть. Я от себя не делаю ничего, а чему научил меня Отец, то говорю.
И пославший меня со мною. Не оставил меня одного Отец, потому что я всегда и везде делаю то, что приятно ему.
И когда он говорил это, многие поверили в его учение.
И вот сказал Иисус поверившим ему: если вы будете тверды в разумении моем, тогда будете научены мною.
И познаете истину, и истина освободит вас.
Отвечали ему: мы порода Авраама и ничьи рабы не были никогда. Как же ты говоришь: вы сделаетесь свободными?
И отвечал им Иисус: вы сами узнаете, что всякий, кто делает ошибку, делается рабом ошибки.
Но
Так что если сын вас освободит, то по настоящему будете свободны.
Это место неясно. По первой части сравнения, что раб не всегда в доме, а сын всегда, ожидаешь того, что сказано будет: старайтесь быть не рабами, но сынами, а сказано, что сын освободит. Церковь объясняет, что сын Божий, 2-е лицо, освободит. Но если это бы хотел сказать Иисус, то было бы излишне говорить о том, что всякий делающий грех раб греха и что раб не всегда в доме, а сын всегда. Принимать раба за грешника, которого освободит Христос-Бог, нисколько не помогает, а разрушает весь смысл сравнения. Человек по сознанию своему — сын Бога; человек же по заблуждениям своим — раб своих заблуждений. Сын всегда в семье отца, раб не всегда. Человек, сделавший грех, стал на время рабом. Человек, обращающийся к Отцу, становится сыном и освобождается и становится вечным. Можно жить в доме как сын и как раб. Только тот, кто живет как сын, тот свободен. Следовательно, истина та, которая делает вас свободными, есть признание своей сыновности к Отцу. (Зародыш притчи о наемнике-пастухе)
(Ин. VIII, 37-47)
Знаю, что вы порода Авраама. Однако хотите убить меня потому, что разумение мое не вмещается в вас.
Я то, что понял у Отца моего, то говорю. А вы вот, что поняли от своего отца, то и делаете.
И сказали ему: отец наш Авраам. Сказал им Иисус: если бы вы были дети Авраама, то и служили бы Богу так же, как он.
А теперь рассуждаете, что надо убить меня, человека, который правду вам сказал, ту, которую он слышал от Бога. Этого Авраам не делал.
Вы служите своему Отцу. Сказали ему: мы не от блуда рождены. Общий у нас Отец — Бог.
Сказал им Иисус: если бы Отец ваш был Бог, вы бы меня любили, потому что я от Бога исшел и к нему иду. Я не от себя пришел, но он меня прислал.
Вот оттого-то слов моих разумения не понимаете, что не можете понять рассуждения моего.
Вы от Диавола, и похоти отца вашего хотите делать. Он убийца был сначала и в правде не был, потому что нет в нем правды. Когда он говорит — говорит ложь свою личную, и правды нет в нем, потому что лгун и отец лжи.
Я же, когда правду говорю, не верите мне.
Кто из вас обличит меня в том, что я ошибаюсь? Если же правду говорю, отчего мне не верите?
Тот, кто от Бога, слова Бога понимает. Вы не слышите, потому что вы не от Бога.
Стихи с 41-го по 46-й продолжают ту же мысль, которая выражена сначала о том, что закон Моисея ложен и что, не понимая закона Моисея, они не исполняют закона Бога. Иисус объявляет им, что весь закон их есть ложь, что они служат Диаволу, похоти, а не Богу, и что поэтому они не могут и не хотят понимать его служения Богу.
(Ин. VIII, 48-50)
И в ответ сказали ему иудеи: разве не правду мы сказали, что ты бешеный самарянин.
Отвечал Иисус: я не бешеный. Но я чту Отца, а вы срамите меня.
Я не рассуждаю о том, что мне кажется. Есть тот, который рассуждает и казнит.
Слова неясны, но по последующему стиху смысл их должен быть тот, что этот тот, кто рассуждает и казнит, есть смерть.
(Ин. VIII, 51-55)
Истинно говорю вам: если кто разумение мое постигнет и совершит, не увидит смерти вовек.