Согласие невесты не требуется
Шрифт:
– Просим у богов наших благословения на этот брак, – звучно, торжественно заговорил дед. – Просим у стихий ответа. Огонь очищающий и благо творящий, – он низко поклонился костру. – Принимаешь ли ты помолвку правителя?
Пламя вспыхнуло и выросло в столб, будто старалось добраться до высокого потолка. Вокруг оживлённо зашептались. Я резко повернулась к Римеру. Какой ещё брак?! Какое благословение богов? Я же сказала, что произошла ошибка. Правитель убедился, что я – не Римма. Да и вообще, я здесь нахожусь меньше суток, мы толком не знакомы.
– Вода-мать всего живого, – продолжал дед. – Принимаешь ли ты?..
– Какую помолвку? – зашипела я, как разъяренная кобра. – Я не собираюсь замуж!
– Тихо, это пока ещё только помолвка, – Ример наградил меня ледяным взглядом. – Не мешайте жрецу.
Я собиралась высказаться погромче. «Только помолвка» меня категорически не устраивала. Я вообще ничем не хотела связывать себя с этим человеком. Однако не смогла произнести ни слова. Даже рта не получилось открыть. Правитель удовлетворённо улыбнулся и снова уставился на деда в синем балахоне.
Никогда не верила в магию, но приходится признать: в этом мире она существует. Меня только что заколдовали. Ничего, в какой-то момент обряда невеста должна будет сказать: «Да». И я при всех дам отрицательный ответ.
Рядом с костром прямо из каменного пола бил высокий фонтан, а местный жрец призывал теперь в свидетели помолвки ветер и землю. Ветер вихрем пронёсся по залу, растрепав мои распущенные волосы и прически дам, волосы мужчин встали дыбом. Земля ответила на призывы деда лёгким трясением каменного пола под нашими ногами. От неожиданности я машинально вцепилась в локоть Римера, однако быстро опомнилась и убрала руки от правителя подальше. Он покосился на меня и чуть заметно усмехнулся.
Удивительное дело, речь идёт о помолвке главы государства, а обо мне вообще не упоминают. Мне всегда казалось, что для помолвки нужны два человека, а не один.
– Боги говорят, что соединят вас брачными узами в ночь возрождения, – торжественно провозгласил жрец.
Наверное, хорошо, что я сейчас не могу высказать всё, что думаю. Затевать скандал с правителем во время местного религиозного обряда, да ещё и перед толпой его подданных, было бы ни к чему. Мне не нужно ссориться с Римером и жрецом, я хочу просто вернуться домой и забыть эту историю, как страшный сон. Меня не интересует, что это за ночь возрождения и кто у них тут будет возрождаться. А боги, которых якобы слышит дед в балахоне, пусть соединяют Римера с кем-нибудь другим. Например, с Риммой.
Раньше я даже не задумывалась, как кошмарно звучат слова «брачные узы». Мало того, что браком ничего хорошего обычно не называют, узы – это что-то совсем уж безрадостное, из жизни заключённых. И вообще, тут полно своих, местных женщин, причём есть и очень красивые. Зачем правителю понадобилась невеста непременно из нашего мира?
– Осени своим лучом… – не унимался жрец, теперь уже обращаясь к солнцу.
Яркий свет пробился через окно и ударил в глаза. Я машинально зажмурилась.
– Да будет созвучие ваших имён… – начал жрец.
– Этого не нужно, – тихо, но твёрдо остановил его правитель. – Имена не созвучны.
Я открыла глаза. Дед в балахоне кинул на нас удивлённый взгляд и скомканно закончил:
– Да будет благословенна богами Елинера ваша помолвка.
Я усмехнулась. Значит, все-таки наша, а не одного правителя Римера. Этот цирк надо заканчивать поскорее, а то меня ещё и обвенчают с хамоватым властелином по местным законам. И большой вопрос, как потом получить развод в этом странном мире.
Зрители вскинули вверх руки, и зал наполнился маленькими разноцветными огоньками. Они соединялись, образуя диковинные цветы, светящихся экзотических птиц, каких-то животных. Ко мне на плечо по-хозяйски уселась зеленая птичка размером с воробья – взъерошенная, с забавно торчащим красным хохолком и опасным на вид острым загнутым клювом. Откуда она взялась? Такое ощущение, что материализовалась прямо из воздуха. В отличие от остальных украшений в зале птица выглядела живой, настоящей. Правда, светилась так, словно ее перья обработали фосфором.
– Кыш, – я прищурила глаз – вдруг клюнет – и осторожно махнула рукой в её сторону.
Надо же, я и не заметила, когда вернулся дар речи. Всё логично, обряд завершён, и я уже не могу ничему помешать, так что можно возвращать мне способность говорить.
Диковинная птичка издала странный звук, напоминающий презрительное фырканье. В следующую секунду Ример с широкой показной улыбкой зацапал мои руки в свои и еле слышно сказал:
– С ума сошла? Оставь дуара в покое.
– А если ваш дуар выклюет мне глаз? – раздражённо прошипела я.
– Не выклюет, – пообещал Ример, всё так же растягивая губы в улыбке. – Сейчас пройдём в мои покои, там всё объясню.
Мы двинулись к выходу, толпа гостей потянулась за нами. Жрец остался колдовать у остатков костра и бьющего из камня фонтана, устроившего вокруг костра огромную лужу.
Ример под руку провел меня к двери, которую охранял уже знакомый мне змеелев. Каменный страж при виде нас тут же распахнул дверь.
– Поздравляю с помолвкой, – пророкотал змеелев.
– Было бы с чем поздравлять! – буркнула я себе под нос.
– Благодарю, – Ример кивнул статуе и шагнул вперёд, волоча меня за собой.
Круглая комната с парой мягких кресел, стеклянным столиком, большим зеркалом на гладкой светло-бежевой стене и пушистым белым ковром на полу оказалась сравнительно небольшой, но из неё куда-то вели ещё пять дверей.
– Ну а теперь поговорим, – спокойно произнёс Ример и кивнул на одно из кресел. – Присаживайся.
Глава 4
Я плюхнулась в кресло и покосилась на светящуюся зеленую птичку. Она осталась на моем плече и только чувствительно царапнула мне кожу коготками, когда я слишком резко села.
– Мы уже на ты? – хмуро уточнила я у правителя.
– После помолвки было бы странно продолжать общение в официальном тоне, – ответил он и уселся напротив меня.
– Не понимаю, зачем тебе нужна была помолвка, – я с трудом сдерживала раздражение и злость. – Ты знаешь, что я не Римма. Почему бы просто не отправить меня назад и не вызвать в Елинер настоящую невесту? И можно, в конце концов, убрать от меня этого дуара? – я нервно кивнула на птицу.
– Какая наглость, – скрипучим голосом отозвалась она. – "Убрать" меня! Это просто уму непостижимо!