Согреваясь ее теплом
Шрифт:
— Держись за меня, — опять командует он и, отпустив меня, берёт мочалку. Быстро наносит на мочалку несколько капель геля и, отставив бутылочку в сторону, вновь придерживая меня за талию, начинает тереть меня мочалкой. Я закрываю глаза и отдаюсь наслаждению его заботы обо мне. Коул нежно начинает массировать мочалкой мои плечи, потом медленно спускается вниз. Мочалка скользит по моим соскам, делая их твердыми как камешки, и я слышу, как он стонет и бормочет мое имя. Я хочу открыть глаза, но не могу. Я слишком застенчива и немного растеряна, чтобы заставить себя сделать
Я слышу, как мочалка падает на пол, и на её месте по мне скользит его рука.
— Скажи, чтобы я остановился, — рычит он.
— Хм, — это все, что я могу сейчас произнести. Мне нравится чувствовать его руки на себе. Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то даже прикасался ко мне, не говоря уже о том, чтобы держать меня так близко. Конечно же, я никогда не скажу ему остановиться. Если бы я только смогла говорить прямо сейчас, я бы, вероятно, попросила от него больше.
Я толкаюсь в его руку, молча поощряя его. Коул скользит рукой по моему животу и у меня перехватывает дыхание, когда он начинает скользить между ног. Всё мое тело охватывает огнём, и оно пульсирует от нужды, которую я не знаю, как удовлетворить. Я покачиваюсь против него и издаю отчаянный крик.
— Я держу тебя. Я знаю, что тебе нужно, и позабочусь об этом.
Позаботится обо мне – и моё сердце начинает неистово колотиться от его слов.
— Обещаешь? — выдыхаю я.
— Обещаю, — искренне отвечает он.
Я, наконец, открываю глаза, встречаясь с ним взглядом, и ахаю, когда его палец скользит по моему клитору. Коул улучив момент, склоняется ко мне и обрушивается на меня голодным страстным поцелуем.
Его язык проскальзывает мне в рот и я, растаяв, позволяю ему брать то, что он хочет. Коул посасывает мой язык и нежно покусывает губы.
— Поцелуй меня в ответ, детка. Покажи мне, что ты тоже этого хочешь, — рычит он у моих губ, прежде чем взять их в сладкий плен снова. Я размыкаю губы для него, и когда его язык вновь оказывается у меня во рту, скольжу ему навстречу своим языком.
Все мысли покидают мой разум, и я тону под натиском его губ и проворных пальцев, которые всё быстрее двигаются между моих ног. Я цепляюсь за него и немного извиваюсь бёдрами. Ненавижу, что он до сих пор в трусах. Я хочу, чтобы мы были полностью голые. Один на один. Я хочу почувствовать каждую его частичку, когда исчезну.
Удовольствие во мне нарастает и я, разорвав наш поцелуй, немного отклоняю голову назад. Коул лёгкими поцелуями прокладывает дорожку от моих губ к шее и начинает её нежно покусывать, продолжая работать пальцами, приближая меня все ближе и ближе к освобождению.
— Коул, — со стоном выдыхаю я.
— Давай, детка, — моё тело дергается, и я выкрикиваю его имя. Дрожь бьёт меня и ноги становятся совсем слабыми, когда самое интенсивное удовольствие омывает меня. Левая рука Коула удерживает меня от падения, а правая продолжает ласкать клитор, продлевая моё удовольствие.
Медленно он поворачивает меня к себе спиной и начинает мыть мне волосы. Мы оба ведем себя тихо. Стон вновь соскальзывает с моих губ, когда он массирует мне голову,
Минуту спустя Коул отключает воду и обматывает меня полотенцем. Я поворачиваюсь к нему лицом и смотрю в его красивые глаза. Его лицо нечитабельно, и я начинаю беспокоиться.
Коул же поднимает меня на руки и несёт к огромной кровати, где откинув покрывало, кладет меня, прежде чем укрыть.
— Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, — отворачивается он от меня и идет к комоду. Я, молча, наблюдаю, как он снимает мокрые боксеры, бросая их в корзину, прежде чем вытащить фланелевые пижамные штаны и надеть их. Я проклинаю их за то, что они закрывают мне вид на его твердую задницу, которую я видела только мгновение. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Мой взгляд устремляется на шрам над его плечом, и он бормочет что-то, чего я не слышу. Коул замолкает и входит в гардеробную. Минуту спустя он возвращается, но уже в чёрной рубашке, которая скрывает его шрамы.
Я хочу кое-что сказать, но, ни одно слово не желает покидать мой рот. Я привыкла к такому. Обычно меня это не беспокоит, но сейчас совсем наоборот. Я хочу кое-что сказать. Я хочу знать, о чём он думает.
— Яйца с беконом подойдут? Это всё, что я могу приготовить, не спалив при этом дом дотла, — пожимает он плечами и его лицо всё так же ничего не выражает.
Я просто киваю ему головой. Коул секунду смотрит на меня и, вздохнув, быстро покидает спальню. Когда он исчезает, пустота, к которой я давно уже привыкла, поселяется внутри меня. Одиночество, которое незаметно для меня исчезло с тех пор, как я проснулась в доме Коула, наваливается на меня.
Я встаю с кровати и использую полотенце, чтобы высушить волосы. Потом иду к шкафу, чтобы найти рубашку, которую смогу носить. Я нахожу серую рубашку с надписью «армия» и надеваю её. Она настолько длинная, что как хорошее платье доходит почти до колен.
Нарядившись, я выхожу из комнаты и иду по коридору в поисках кухни. Я слышу голос Коула и останавливаюсь в гостиной, понимая, что он разговаривает по телефону.
— Эй, Лорен, я только что получил твое сообщение, — наступила долгая пауза. — Да, я могу это проверить. Разве это не нормально, что некоторые девочки принимают душ в школе?
У меня скручивает живот от его слов, и я знаю, что проклятая реальность всё же просочилась в мой маленький тесный мирок. Я смотрю в окно и вижу, что снег прекратился. Небо все ещё серое, сейчас раннее утро. Я не хочу говорить Коулу о том, что произошло в школе или признаваться во всём, что я делала. Я знаю, он сказал, что у меня нет проблем, но не думаю, что он знает всё, что я сделала.
Я не хочу, чтобы он смотрел на меня по-другому. Он заставил меня почувствовать себя желанной. Но теперь мне надо исчезнуть. Мне нужно выбраться отсюда, но я понятия не имею, куда я пойду. Может, мне стоит пойти в церковь? Там тепло и несколько часов я смогу побыть там.