Сокол. Трилогия
Шрифт:
Макс огляделся – тот, которого он ударил по лицу, уже сидел на корточках и, скуля, качал головою, похоже, не помышляя уже ни о каком сопротивлении и ни о каких девчонках.
Спасенная неожиданно ухватила Максима за руку и что-то быстро сказала, указывая кивком на садящееся солнце. Что она там говорила, юноша, естественно, не понял, но догадался – советует убраться отсюда до наступления ночи. Что ж, вполне разумное предложение.
Согласно кивнув, Макс зашагал в ту сторону, откуда только что появилась вся эта странная троица. Девчонка
– Что, не туда иду? – Максим улыбнулся. – Ну, тогда веди.
Парень подвинулся, учтиво уступая дорогу девушке, и та, тоже улыбнувшись, деловито зашагала меж гранитными глыбами, время от времени озираясь – не отстал ли спутник? Макс, естественно, не отставал, хотя девчонка шагала быстро, и по пути с удивлением оглядывался по сторонам, не замечая ни одного знакомого ориентира.
Солнце меж тем уже скрылось за горизонтом, а вокруг, насколько мог судить Макс, расстилался какой-то пустырь – большой, огромный даже. Под ногами скрипел горячий песок, и все дышало жаром. Лишь редкие порывы ветра иногда приносили прохладу.
В черном небе высыпали звезды – ярко-желтые, мерцающие, далекие, и медно-золотой серп месяца закачался над… Черт! Что там такое-то? Неужели… Не может такого быть! Впрочем, сейчас и не разглядишь толком. Завтра. Вот как рассветет… Да, хорошо бы отыскать метро, хоть какую-нибудь станцию. Стоп! Так они и идут от метро. Нет, назад точно нельзя, да и не пойдет туда девчонка.
– Эй, эй, стой! Подожди!
Да куда же она так чешет-то?
Молодой человек прибавил шагу, уже почти бежал, чувствуя, как стекают по спине, под одеждой, липкие капли пота. Ну и жарища! А девке, такое впечатление, хоть бы хны! Идет себе – и так быстро, что едва угонишься. Спортивной ходьбой она занималась, что ли?
Шли долго – может быть, час, а может, и два, – и Максим вдруг неожиданно почувствовал, что почва под ногами стала влажной, зачавкала, горячий песок сменился какой-то жирной грязью, а впереди, неподалеку, замаячили высокие камыши и даже деревья. И золотистый месяц, отражаясь, вспыхнул в какой-то луже, и туда же упали звезды.
Свернув к деревьям, девушка обернулась и что-то негромко произнесла. И Макс понял – пришли или уже почти пришли. Пожал плечами, улыбнулся, впрочем, улыбки все равно не было видно – темно. Зашуршали кругом камыши. Дойдя до деревьев, девчонка остановилась. Пришли?
Снова какое-то слово. А здесь, под деревьями, куда темнее, чем на пустыре, – Макс двинулся на голос. Рядом что-то замаячило. Копна сена, что ли? Черт побери – шалаш! Это что же, они здесь, что ли, ночевать собираются? А хотя… девчонка-то ничего, вроде не страшненькая…
В шалаше, естественно, казалось еще темнее. Максим нащупал рукой охапку тростника, сел… а потом и улегся.
Девушка завозилась, потом вдруг выскочила наружу… Ну, мало ли зачем! Максу тоже, к примеру, приспичило…
Вышел,
Юноша осторожно взял миску двумя руками – тяжелая! – понюхал. Кажется, вода! Ну да, вода. Тут же почувствовав жажду, Максим принялся жадно пить… спохватился, лишь когда выхлебал уже больше половины, сконфуженно протянул миску девчонке. Та взяла, хихикнула. Надо же, смешливая…
Потом завозилась, зашуршала камышом, явно устраиваясь спать. Ну, спать так спать – утром разберемся. Максу и в голову не могло прийти приставать сейчас к своей спутнице с какими-нибудь грязными намеками – не так был воспитан, да и без того на долю девушки сегодня выпало немало. И несмотря ни на что – смеется! Молодец. Сильная. Другие б на ее месте давно ревели коровами, а эта – нет. Интересно, где они сейчас находятся? Ладно, утром всяко какой-нибудь знакомый ориентир покажется. Выберемся! А еще интересно, как эту девчонку зовут? И кто она?
Макс прислушался – мерное дыхание раздавалось у самой его груди. Спит. Умаялась, бедняга.
Молодой человек и сам незаметно уснул, даже не ворочался – просто вырубился, провалился в сон, словно в черную бездонную яму. А проснулся от того, что прямо в глаза било яркое солнце! Моргнув, Макс тут же зажмурился, закрывая глаза рукою… и принялся соображать – где он? И услыхал девичий смех. И вспомнил… Значит, не сон!
Вчерашняя незнакомка сидела рядом, на тростнике, длинное платье ее, разорванное спереди, почти ничего не скрывало. Ни упругую небольшую грудь с коричневыми сосками, ни волнующую ямочку пупка… Да и разрез же был – совсем обнажал бедра! Скорее раздета, чем одета. И, такое впечатление, ничуть не стесняется!
Господи! Максим наконец разглядел, какая она красивая! Волнистые иссиня-черные волосы, золотисто-смуглая кожа, огромные, вытянутые к вискам глаза – блестящие и черные как антрацит! Приятное – нет, очень красивое! – лицо, милый, чуть вздернутый носик, чуть припухлые губы. Зубки белые, словно из рекламы какой-нибудь зубной пасты. Цыганка?! Черт побери, что же она – совсем его не стесняется? Панк какой-нибудь, что ли? Или, скорее, гот – вон, вся чернявая…
Максим почувствовал, что краснеет, и тут же решил: настала пора познакомиться.
– Я – Максим, Макс. – Он ткнул пальцем себя в грудь. – Же мапель Макс. Май нэйм из Макс. Максим.
Девчонка неожиданно встрепенулась, вытянутые глаза ее широко распахнулись.
– Ах-маси?! Ах-маси?!
Она бросилась к Максу, схватила за плечи, заглядывая прямо в глаза:
– Ах-маси? Ах-маси?!
Потом – так же резко – отпустила, разочарованно уселась обратно.
– Ах-маси…
– Да Макс я, Макс!
– Ях-мес?
– Черт с тобой, пусть будет Яхмес. А ты-то, ты – кто?