Соколиная охота
Шрифт:
— Эмир будет сам его пускать?
— Нет, ты будешь нести птицу и пустишь ее по команде его превосходительства. Если охота увенчается триумфом, он получит всю славу. Если птица проиграет, вина ляжет на тебя.
Вэланд погладил кречета по голове.
— Что ж, он готов к состязанию как никогда.
— Не совсем. У меня есть специальное снадобье, которое разожжет его кровь.
— Ему не нужны будоражащие средства. Лучше я предложу ему искупаться. Будет ужасно, если он улетит искать воду.
Зевая, появились помощники старого сокольника и принялись готовить вабила и выносить балобанов на ветер. Эмир будет пускать их утром. Охота на журавля станет заключительным номером сегодняшнего состязания.
Вэланд взял кречета на руку и вынес проветриться с первым проблеском рассвета. Когда солнце поднялось над горизонтом, птица с удовольствием приняла ванну, опуская голову под воду, приседая, погружаясь в нее, и отряхивалась подобно собаке. Потом она запрыгнула на свой насест, распростерла крылья и принялась чистить перья клювом.
Сокольник облачился в выданный ему костюм. Позади него стоял Ибрагим, оценивая его вид. Он одобрительно кивнул и перед выходом водрузил ему на голову шапку с меховой опушкой. Вэланд сел на свою постель, стараясь успокоить нервы. Он все время покашливал, как будто у него першило в горле. Услышав звук трубы, оглашающей начало дня состязания, он с облегчением вскочил на ноги. Затем юноша надел на кречета клобучок, взобрался в седло и поскакал с Ибрагимом и его помощниками к площадке, расположенной посреди ставки. Выехав на открытое пространство, он резко остановил коня и удивленно посмотрел на сотни вооруженных, одетых в латы всадников, скачущих по площади. Происходящее было более похоже на военные сборы, чем на охотничий поход.
Улыбаясь, из толпы выехал Валлон.
— Добро пожаловать, чужестранец! Мы наслышаны о твоих успехах. Не многие кречеты способны убить журавля с первой попытки.
— Это была не настоящая охота. Жертву поймали заранее.
Валлон отвел его в сторону.
— Я знаю, что это состязание много для тебя значит. По-другому и быть не может после всех твоих трудов, вложенных в это дело. Но есть еще кое-что более важное. Я не хотел тебе говорить раньше, поскольку все равно ничто не заставило бы Сулеймана отменить состязание.
— Я не хочу, чтобы состязание было отменено.
— В тот вечер, когда Сулейман согласился его провести, он выдвинул дополнительные условия. Если ты победишь, мы будем отпущены с вознаграждением. Если проиграешь, то лишишься воли.
— Я вас не понимаю.
— В случае поражения ты станешь рабом Вальтера.
— Я не буду ничьим рабом. Я ни перед кем не склоню голову. Почему вы мне раньше ничего не сказали?
— Я не хотел, чтобы эта угроза пагубно на тебе отразилась во время тренировок кречета. А сейчас я говорю об этом, потому что у меня есть возможность заставить эмира даровать тебе свободу даже в том случае, если твой кречет не одержит победу.
— И что будет, если не одержит? Что случится с Сиз?
— Вы не будете разлучены. Верь мне. Постарайся провести охоту как можно лучше, но не беспокойся о возможном проигрыше. Делай все в точности так, как тебе будет говорить эмир, и не предпринимай ничего излишне амбициозного.
— Я не буду.
Вэланд все еще пребывал в оцепенении, когда его поприветствовал Геро.
— Не волнуйся. Каким бы ни был исход состязания, Валлон не отдаст тебя Вальтеру, — сказал сицилиец.
— Но почему ты так уверен в этом?
— Позавчера вечером мы опять встречались с Сулейманом. Все прошло очень хорошо. Он вынашивает более смелые планы, чем победа над противником в охотничьем соревновании. Он хочет создать Анатолийский султанат. Если ты проиграешь, Валлон поступит к нему на военную службу.
— А как же его намерение наняться в варяжскую дружину?
— На первом месте у Валлона интересы его отряда. А сейчас выкинь все лишнее из головы и сосредоточься на состязании.
Геро указал на группу всадников в униформе, украшенной изображениями орла.
— Видишь того человека в золотистой накидке? Это твой соперник. Его имя Тимур. Оно означает «железный».
Вэланд рассмотрел в центре группы дородного человека. На его круглом, словно блюдо, лице играла улыбка.
— Как будто слеплен из масла.
— Внешность часто бывает обманчивой. Помнишь, он запросил отсрочку, чтобы утрясти внутренние проблемы? Что-то связанное с кражей верблюдов. Он приказал, чтобы виновных зашили в сырые шкуры и оставили на солнце. Высыхающие шкуры, сжимаясь, раздавили приговоренных насмерть.
Сокольник обвел площадь взглядом и заметил одетого в кольчугу Вальтера в кругу своих друзей-сельджуков.
— Почему все в доспехах?
— Это не только охота, но и военные учения.
— А Сиз здесь?
Геро покачал головой.
— Женщинам запрещено присутствовать на такого рода мероприятиях.
Толпа перед ними расступилась. Сулейман выехал во главе своей свиты. Он был одет в плащ из шкуры леопарда, который накинул поверх чешуйчатых лат. Его превосходительство задал несколько вопросов пожилому сокольнику, затем обратил свой кошачий взгляд на Вэланда и что-то сказал Фаруку.
— Он желает знать, как выступит белый кречет, — перевел Геро.
— Передайте его превосходительству, что благодаря великодушию и мастерству Ибрагима белый кречет пребывает в наилучшей форме и готов принять любой вызов, если на то будет воля Аллаха.
Сулейман пощупал крыло кречета снизу, оценивая состояние его мускулатуры. Затем он что-то сказал Ибрагиму, и сокольник поклонился. Эмир бросил внимательный взгляд на Вэланда и развернул своего скакуна. Загудели трубы, и всадники потоком устремились с площади. Геро улыбнулся Вэланду.