Соколиная охота
Шрифт:
LII
Он проснулся в полной тишине. Даже малейшее дуновение не беспокоило занавеси, и язычки пламени в лампах, окружающих кровать, были совершенно неподвижными. Напрягаясь от усилия, чтобы не разбудить Кэйтлин, франк осторожно высвободил руку из-под ее шеи. Она тихо застонала и уткнулась лбом в подушку. Он оделся и на мгновение замер, глядя на нее сверху вниз. Затем он протянул руку, чтобы коснуться женщины, но в последний момент
Валлон пальцами потушил лампы у ее постели, раздвинул занавеси и прошел к туалетному столику. Достав из-под рубахи один из кошельков, он положил его рядом с коробочками для пудр и флаконами духов. Услышав, как она переворачивается на другой бок, франк затаил дыхание, гадая, что он будет делать, если Кэйтлин позовет его. Но она лишь засопела во сне, и он облегченно вздохнул. Взглянув на нее в последний раз, он поспешил выйти и, крадучись, двинулся по коридору и дальше, пока не вышел в притихшую ночь. Он постоял несколько секунд, подняв лицо к небу.
Сельджуки почти полностью свернули лагерь. Колонна всадников в тишине удалялась на восток. Слуги все еще работали, разбирая шатер эмира. Завтра в это же время роскошный шатер будет горделиво возвышаться в центре Коньи.
Единственной неразобранной частью сооружения оставался тронный зал Сулеймана. Валлон спросил одного из стражников, может ли он поговорить с эмиром. Вскоре вышел Курт и провел его внутрь. С Сулейманом осталось всего с полдюжины генералов и советников. Он жестом велел им удалиться, когда увидел вошедшего Валлона.
— Изменили свое решение, это хорошо.
— Я только что от Кэйтлин.
Сулейман взял его под локоть и отвел подальше от посторонних ушей.
— Из ее кровати.
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да.
Лицо эмира исказилось от нахлынувшего на него раздражения.
— Вы ворвались ко мне разгоряченным после соития. Я чувствую ее запах. Я чувствую запах вас обоих. Если вы явились, чтобы ткнуть меня носом…
— Я хочу Кэйтлин больше всего на свете, но я знаю, что одной любви недостаточно. Я не смогу дать ей того, что сможете вы, то, чего она желает. Я объяснил ей, какие блага она приобретет, остав шись с вами, и обрисовал перед ней свою неопределенную будущность. Я пришел, чтобы подтвердить намерение выполнить свою часть соглашения и просить вас выполнить вашу. Я уеду до того как она проснется, дав ей возможность принять решение самостоятельно. Я намерен вернуться и выслушать ее ответ послезавтра Если она выберет вас — так тому и быть. Если она решит остаться со мной, позволите ли вы ей уехать?
Сулейман с недоумением взирал на франка, как будто к нем) приставал умалишенный.
— Если вы желаете эту женщину, почему просто не возьмете ее?
— Мне нужно быть уверенным, что она желает того же.
— Если бы я не знал, что вы прошли через полмира, я назвал бы вас трусом. Останьтесь служить в моей армии, и через два года вы станете достаточно состоятельным, чтобы содержать четырех жен в роскоши.
Эмир сделал паузу и внимательно посмотрел Валлону в глаза.
— Я все никак не могу определить, обманщик вы или глупец. — Сулейман ударил Валлона ладонью в грудь и добавил: — Я слишком занят, чтобы тратить время на подобные вопросы. — Он сделал быстрый знак стражам. — Если женщина хочет уехать, она может уехать. Теперь уходите, пока не закончилось мое терпение.
На плечи Валлона легли руки и вытолкали его из шатра. Вслед ему донесся голос Фарука:
— И больше не навязывайтесь его превосходительству, если дорожите своей жизнью.
Франк брел через лагерь, обуреваемый радостью и мрачными предчувствиями. Отборные воины Сулеймана сидели вокруг костров, некоторые держали в руках поводья оседланных лошадей. Кое-кто поднял ладонь, когда он проходил мимо. Он задержался перед своим жилищем. Небо на востоке посерело в преддверии нового дня. Валлон вошел и на ощупь добрался до постели.
— Не нужно красться, — сказал Геро, — я все равно слишком обеспокоен, чтобы уснуть.
— Не нужно… Уже рассвет, и мы скоро отправимся в путь. Геро поднялся и раздул угли в жаровне. Валлон придвинулся ближе, свет и тени огня заплясали на их лицах. Геро первым прервал молчание:
— Я вот о чем подумал. Если мы не найдем евангелие сегодня, другой возможности у нас уже не будет. Может, попросим Вэланда найти его и доставить нам в Конью?
— Я не стану делать ничего такого, что могло бы повредить Вэланду. Он теперь подданный Сулеймана.
— Вы провели ночь с Кэйтлин?
— Да.
— Вы рассказали ей о евангелии? Она поедет с нами?
— Нет, я только сказал, что мы кое-что ищем и что я вернусь завтра, если мы это найдем.
— Не покажется ли это Сулейману странным — вы едете в башню и затем возвращаетесь?
— Его здесь уже не будет. Он уедет на войну.
Вэланд и Сиз пришли с первым утренним светом и принесли хлеба, сыра и маслин. Глядя на хлопочущую Сиз, Валлон вспомнил ночь, когда он приказал Вэланду ссадить ее на берег. Если бы сокольник тогда ему подчинился, как бы все пошло в дальнейшем? Возможно, их судьбы сложились бы совсем иначе.
— Сэр?
Сиз склонилась, протягивая еду и кивая ему в своей неподражаемой манере. Он улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Ах, Сиз, я буду скучать по тебе.
Он повернулся к Вэланду.
— Наша последняя совместная трапеза. Молодцы, что встали так рано.
— Мы не хотели пропустить ваш отъезд.
— А мы бы не уехали, не попрощавшись.
Сиз нахмурилась.
— Кэйтлин знает, что вы уезжаете?
— Да, мы с ней договорились, что я вернусь через день.
— Почему бы вам не взять ее с собой сегодня?
Вэланд посмотрел на Сиз и предостерегающе покачал головой. В шатер вошел сельджук с грубыми чертами лица и объявил, что пора отправляться. Они поспешили выйти.
На фоне стального неба синели горы. Мимо, ведомый Сулейманом, проскакал отряд сельджуков. Эмир резко натянул поводья, и его скакун забил копытами в воздухе. Затем, взмахнув булавой, его превосходительство умчался со своими подчиненными, подняв пыльное облако. Четверо незнакомых сельджуков в потрепанном обмундировании были выделены для сопровождения путников к границе. Бекир, их командир, с трудом понимал по-арабски и производил впечатление тугодума. Их затрапезная экипировка свидетельствовала о том, что Сулейман потерял интерес к своим гостям, и это обнадеживало.