Сокровища Атлантиды
Шрифт:
Чего он никак не ожидал увидеть на месте происшествия, так это искореженный мотоцикл, застрявший среди ящиков с разбитыми бутылками и непонятно каким образом попавший в винный подвал. Удивление шерифа заметно возросло, когда он обнаружил в конференц-зале отеля, куда временно поместили задержанных, хорошо известного ему Луиса Маркеса в компании двух незнакомцев, мужчины и женщины. Все трое выглядели так, будто выбрались из сточной канавы, – мокрые, грязные, оборванные. На запястьях подозреваемых наручники, у дверей бдительная охрана в лице двоих помощников шерифа. Один из них кивком указал на второго мужчину, почему-то одетого в черный гидрокостюм:
– Вот у этого целый арсенал нашли, шеф!
– Предъявите
Помощник с готовностью продемонстрировал три автоматических “Пара-Орднанс” сорок пятого калибра.
Бегло осмотрев пистолеты, шериф переключился на Маркеса:
– Как, черт побери, ты умудрился выбраться из шахты и очутиться здесь? Спасатели роют, как кроты, жена вся изнервничалась, а он хулиганит! Ты что, Луис, старина, сквозь стены просачиваться научился?
– Кончай подкалывать, Джимми! – огрызнулся Маркес. – Прогуляйся-ка лучше по штольне со своими ребятами. Ярдов через двести свернете направо в старый квершлаг. Там найдешь парочку жмуриков и профессора Томаса Эмброза. Профессор настоящий, из университета, только вот из какого – не упомню. Он третьего киллера сторожит.
На лице шерифа Игена отразился вполне естественный скептицизм, грозящий в любой момент перерасти в нечто большее. Он сел, откинулся вместе со стулом, балансируя на задних ножках, и вытянул из кармана рубашки блокнот с авторучкой.
– Давай-ка лучше по порядку, дружище.
Все еще на что-то надеясь, Маркес поведал о завале и затоплении, весьма своевременном появлении Питта, спасении из таинственной пещеры, столкновении с трио наемных убийц и вынужденном несанкционированном проникновении в винный погреб отеля. Поначалу рассказ горняка изобиловал подробностями, но вскоре он ощутил явное недоверие со стороны Игена и заторопился, перескакивая с одного на другое и с тоской сознавая, как неубедительно и фантастично звучит излагаемая им версия. Окончательно пав духом, Маркес принялся умолять Игена поспешить на помощь Эмброзу:
– Черт тебя побери. Джим, не будь упрямым ослом! Неужели так трудно оторвать задницу от стула и сходить посмотреть?! Клянусь, я говорю чистую правду!
Иген знал Маркеса давно и глубоко уважал за честность и порядочность, но сейчас тот городил такое, что поверить без доказательств он просто не мог.
– Хорошо, теперь давайте подытожим, что мы имеем, – задумчиво произнес шериф, вертя в руках авторучку. – Черный череп из обсидиана, непонятные настенные надписи в пещере, вырезанной неизвестно кем в толще скал, наемные киллеры, разъезжающие на мотоциклах по заброшенным выработкам, два трупа... Между прочим, если последний пункт не плод твоей фантазии, вы трое подпадаете под подозрение в убийстве.
– Я готова подтвердить под присягой все, что сообщил вам мистер Маркес, – впервые с начала допроса заговорила Пэт. – Почему вы ему не верите?
– Минутку, мэм. Ваше имя и род занятий, пожалуйста?
– Патриция О’Коннелл, доктор лингвистики, – устало ответила она. – Работаю в университете штата Пенсильвания.
– И по какой причине вы оказались в шахте?
– Я занимаюсь древними языками. Меня пригласили в Теллурид, чтобы расшифровать загадочные надписи, обнаруженные мистером Маркесом.
Несколько секунд Иген в упор смотрел на нее холодным изучающим взглядом профессионального полицейского. Любопытная особа. И вроде бы не дурнушка – особенно если ее приодеть, причесать и подкрасить. Но поверить в ее докторскую степень по древним языкам – это, пожалуй, перебор... Сидящая перед ним женщина с мокрыми сосульками спутанных волос и перемазанной физиономией сейчас больше всего походила на бездомную побирушку.
– Что ж, допустим, – неторопливо произнес шериф, – но пока в моем распоряжении всего два неоспоримых факта: разбитый мотоцикл, возможно, краденый,
– Перестань пороть чушь, Джим, – взмолился Маркес. – Надо выручать доктора Эмброза!
– Я пошлю своих людей в шахту не раньше, чем уверюсь в истинности ваших показаний! – отрезал Иген.
Джеймс Иген занимал должность шерифа графства Сан-Мигель восьмой год и всегда работал в полном согласии и взаимопонимании с силами правопорядка в Теллуриде. Убийства на его территории случались крайне редко. Из правонарушений чаще всего приходилось сталкиваться с вождением в пьяном виде, мелким воровством, хулиганством, бытовыми преступлениями. Проблема наркотиков возникала только летом, когда Теллурид наводняли толпы молодых людей, приезжающих на традиционные фестивали кантри или джаза. Местные жители Игена уважали и ценили. К службе он относился серьезно, но слыл своим в доску компанейским парнем, всегда готовым пропустить кружку пива в одной из местных забегаловок и посмеяться над незамысловатыми шутками завсегдатаев. Не отличаясь ни высоким ростом, ни мощным телосложением, он мастерски владел лицевыми мускулами: когда Иген находился при исполнении, обычно хватало одного взгляда из-под строго насупленных бровей, чтобы поставить на место самого буйного нарушителя общественного порядка.
– Могу я попросить вас о небольшом одолжении, шериф? – обратился к нему третий задержанный – высокий мужчина с усталым, помятым лицом в изодранном гидрокостюме. Вид у него был такой, будто его протащили сквозь лопасти водяного насоса.
По первому впечатлению Иген определил возраст подозреваемого лет в сорок пять, однако, присмотревшись повнимательней, понял, что тот на добрых пять лет моложе, а старит его резкость словно топором вырубленных черт лица и выдубленная ветром и солнцем бронзовая от загара кожа. “Рост шесть футов и три дюйма, вес сто восемьдесят пять фунтов, волосы черные и волнистые, с небольшой проседью на висках. – По въевшейся в кровь за годы службы в полиции привычке, шериф автоматически фиксировал приметы предполагаемого преступника. – Брови темные, густые, глаза зеленые; нос прямой и узкий, губы четко очерчены, уголки губ чуть приподняты, создавая впечатление непроизвольной усмешки”. Вроде бы ничего особенного, но Игену его поведение показалось не совсем обычным для арестованного. Причем заинтриговало шерифа не столько его видимое безразличие к происходящему – многие преступники, попав в руки закона, впадают в апатию, – сколько ироничная, независимая и как бы отстраненная манера держаться. Попытка применения излюбленной Игеном тактики устрашить, деморализовать и подавить волю допрашиваемого вдребезги разбилась о глыбу несокрушимого спокойствия, демонстрируемого человеком по ту сторону стола.
– Смотря о каком, – хмуро пробурчал Иген. первым отведя взгляд и уткнувшись в блокнот. – Ваше имя?
– Дирк Питт.
– И чем же вы занимаетесь, мистер Питт?
– Государственный служащий. Возглавляю отдел специальных проектов НУМА.
– Как вы попали в шахту?
– Да просто проезжал мимо и подумал, что было бы занятно побродить по старым выработкам, золотишко поискать...
Иген начал медленно закипать, отчетливо сознавая, что преимущество в этом диалоге отнюдь не на его стороне.
– Ваши остроты неуместны, мистер Питт, и в дальнейшем попрошу обойтись без них! Итак, я вас слушаю.
– Если я дам вам номер телефона, вы не откажете мне в любезности позвонить по нему? – утонченно вежливо, без тени враждебности, осведомился Питт.
– Желаете поговорить со своим адвокатом? Что ж, это ваше право. – Нет-нет, я ни с кем разговаривать не собираюсь, вы меня неправильно поняли. Я всего лишь предлагаю вам воспользоваться самым быстрым способом для удостоверения моей личности и занимаемой должности. Один звонок – что может быть проще?