Сокровища дракона
Шрифт:
– Не прикасайся к нему,– сказал Арин,– или изжаришься.
– Ну, это мне уже известно – видел их в городе. Один из них показал мне лестницу, по которой я сюда пришел. Но откуда ты знаешь, что это – таарсхомы? Предполагается, что они исчезли из Галактики не меньше миллиона лет назад.
– Они вернулись. Ты можешь научиться с ними разговаривать, хотя это требует времени и терпения. У меня было достаточно и того и другого. Возможно, с моей помощью ты сможешь научиться гораздо быстрее, чем я.
– И они снабжают тебя пищей и энергией?
– Да. Не могу объяснить как. Знаю только, что они нашли меня здесь примерно через
Кроме того, мне повезло. Несмотря на эти свои глаза, таарсхомы видят не так, как мы. Им трудно точно определить, где именно мы находимся. Очевидно, наша энергетическая оболочка слишком слабая и маленькая. Тот, которого ты сейчас видишь, научился различать нашу физическую форму, но ему так же трудно видеть нас, как нам – его.
– «Ему»?
– Так, во всяком случае, я его воспринимаю. На самом деле они бесполые и, когда в том возникает необходимость, размножаются партеногенезом [11] . Как бы то ни было, этот дракон ко мне не прикоснулся. И это было везением. Но он сумел понять, что я умираю, и придумал, как меня накормить. То, что я здесь ел, очень питательно, но я чертовски рад, что ты принес с собой обычную человеческую еду.
– Они не могли помочь тебе выбраться наружу?
11
Партеногенез (от греч. parthenos – девственница) – форма размножения: развитие яйцеклетки без оплодотворения. (Примеч. ред.)
– Тем путем, который используют они, это невозможно. Они перемещаются сюда по электрическим проводам.
– Глаза и все остальное?
– Глаза каждый раз приходится создавать заново.
– Но разве они не могли провести тебя через тот зал с тассами?
– Это можно было сделать только на ощупь, а прикосновение к ним мгновенно убило бы меня. Им очень трудно иметь дело с материальными объектами. В принципе это для них осуществимо, но с очень большими сложностями. Чтобы просто потянуть за веревку, им приходится затрачивать столько усилий и проявлять столько изобретательности, сколько нам для того, чтобы сделать плазменный реактор. Кроме того, лишь очень немногим из них интересен лично я, хотя все они очень интересуются человечеством и, в связи с этим,– белспаэрами.
– Итак, ты оказался в ловушке.
– Как видишь. Но жизнь здесь была не такой уж скучной. Не всегда, во всяком случае. Восстановив силы, я большую часть времени потратил, чтобы научиться разговаривать с таарсхомами. Года два – так, по крайней мере, мне кажется, я прожил в темноте, прежде чем смог втолковать им, что мне нужен свет. Относительно пищи все было понятно – у них есть прямой аналог. Но свет, чтобы видеть,– это нечто совершенно им чуждое. В том или ином смысле, тем или иным образом, они видят всегда – независимо от окружающей среды или энергетического поля.
Но я узнал и еще кое-что. Я пришел сюда за диализайтом, и я его нашел. И очень много. Чего Блейкли не знал, так это того, что мешок, который я ему бросил через зал тасс, был всего лишь первым. Остальных двадцати с лишним он дожидаться не стал.
– О Боже!
– И я остановился на этом лишь потому, что кончились мешки. Здесь достаточно диализайта, чтобы цена на него упала примерно
Но главное в том, что я знаю, как образуется диализайт. Если тебе удастся привести некоторую массу в соприкосновение с одним из центральных пятен света, вращающихся внутри тела таарсхома, то при условии, что используемое вещество является диэлектриком, имеет сравнительно большую плотность и достаточно энергии, чтобы проникнуть в их тело, ты получишь немного диализайта.
– Но не причиняет ли это им боли?
– Господи, нет! Им это нравится! Но почему ты спрашиваешь?
Рикард рассказал, как он стрелял в дракона на лесной поляне и о следе из мерцающих пылинок, который тот оставил за собой.
– Должно быть, пощекотало его немного,– сказал Арин.– Пойдем, я покажу тебе диализайтовые копи.
Он пересек комнату и подошел к двери в дальнем ее конце. Дракон последовал за ними.
За дверью начинался широкий коридор, который через несколько метров был разрушен произошедшей много лет назад подвижкой земной коры. Там, где коридор таким образом кончался, открывался вход в пещеру. Она была не очень велика: метров сорок в длину, метров тридцать в ширину и около трех метров в высоту.
По неровному полу пещеры извивалась довольно широкая трещина, видимо вулканического происхождения, светившаяся изнутри своим собственным светом. По обеим сторонам от трещины вздымались груды диализайта, целые его залежи, таинственно мерцавшие в полумраке.
– Здесь больше сокровищ, чем кто-либо может себе представить,– тихо сказал Арин. В голосе его не было и следа алчности.
Из коридора позади них показался дракон. Старательно держась подальше от людей, он подплыл к трещине в полу, некоторое время неподвижно над ней парил, затем нырнул вниз. Мгновение спустя он появился снова: огромный, великолепный, сияющий. Из него вывалилось несколько искрящихся кристаллов, которые, упав на россыпи диализайта, вызвали небольшой оползень, и в трещине исчез целый ливень сверкающих камней.
– Этим они занимаются с тех пор, как вернулись сюда примерно две тысячи лет назад. Камни, которые ты здесь видишь, представляют собой лишь малую толику того, что они невольно создали за этот период времени.
Ошеломленно взиравший на сокровища Рикард почувствовал необходимость как-то отвлечься:
– Ты сказал, я могу научиться с ними разговаривать?
– С таарсхомами? Да. Теперь, когда они овладели этим искусством, тебе понадобится не очень много времени.
Сопровождаемые таарсхомом, они вернулись в комнату, где впервые его увидели. Не отводя глаз от таарсхома, Арин остановился в ее центре. Казалось, от него исходит легкое мерцание. Затем он повернулся к Рикарду и протянул ему руку.
– Подойди сюда,– сказал он,– и я научу тебя.
Рикард подошел к отцу, взял его за руку и повернулся к таарсхому. От сверхмощного заряда статического электричества, излучаемого драконом, волосы его зашевелились.
Он почувствовал спокойствие и уверенность в себе.
– Это особенное место,– как бы читая его мысли, сказал Арин.– Ты уже прошел через такое же, когда спускался. Оно было светлое и пористое, как побелевшая от времени кость. В верхнем мире такие места встречаются нечасто. В этих местах можно воспринимать часть, малую толику, первородной мощи и мудрости таарсхомов, что позволяет с ними разговаривать.