Сокровища фараона
Шрифт:
Позади них шли две молодые женщины, одна с длинными вьющимися волосами цвета мореного дуба, другая держала за руку широкоплечего красавца, похожего на итальянца. У второй девушки было красивое смелое лицо, а каштановые волосы были собраны в хвост на затылке. Позади всех шел старик, его лицо было покрыто морщинами, в дрожащих руках он сжимал какой-то сверток.
— Ллойд, — прошептал Картер, он пришел в себя и молча наблюдал за странной процессией. Саша поняла, что рыжеволосый мужчина-это ее дед, Сергей Кочетко, так же как высокий с седыми волосами —
— Наконец я вас нашла, — прошептала Саша и в ее груди, что-то защемило, как бывает от радости, от счастья, она смотрела на них и не верила, что видит их.
— Это Леда, а это Джордан, — улыбнувшись, кивнул в сторону двух девушек Генри, — а этот здоровяк ни кто иной, как Марсело Виронни. Я их представлял именно такими…
Поравнявшись с Сашей и Генри, призраки прошли сквозь них, и, обернувшись, Саша увидела, что они опускаются в подземелье, которое открылось для них, хранителей его тайн. Напоследок, Ллойд Флеминг остановился и, подняв сверток, лукаво подмигнул Картеру. Обретя дар речи, Саша спросила Генри:
— Где же наши друзья?
Они встали на ноги и увидели, что Тобиас и Милагресс с Майклом, лежат на песке, с открытыми глазами, приходя в себя. Бросившись к месту, где лежала Милли, Саша потрясла ее за плечи:
— Милли, с тобой все в порядке?
Она не понимающе открыла глаза.
— Саша? Что это было? Такой прекрасный сон. Что это ты так на меня смотришь, что-то не так?
— Да нет… — пробормотала ошарашенная Саша, — я просто впервые слышу, чтобы ты так чисто говорила по-русски.
— А я и не заметила.
— Я, думаю, мы еще многому удивимся, — Картер помог подняться Милагресс, вскоре пришли в себя и Тоб и Майкл и все не могли понять, как снова оказались здесь. Потерев виски, Тобиас сказал, что ему снился сон, и теперь он знает, что ему делать дальше.
— Я знаю, где она, я так долго искал ее, оказывается, Лурдес живет в Сан-Паоло, в Бразилии…
— Ты не перегрелся? — Саша приложила руку ко лбу Альмадеро.
— Я думаю, что нет, — улыбнулся Майкл, — Лурдес Миранда, я ее помню, что у вас там произошло, она так быстро уехала.
— Я разберусь с этим, теперь я знаю, как, — глаза Тобиаса светились от радости, за то Милли сообщила, что чувствует себя неважно.
— Что-то у меня кружится голова, наверное, от всего этого, я слишком устала.
— А ты помнишь, что было? — спросил ее Майкл, — я помню, что мне снился сон…
— Это был не сон, — покачал головой Генри, — все было как по настоящему.
— Да, а где Тёрнер и да Силва? — спросила Саша, — они, что, остались в подземелье?
— Ты помнишь, что нам сказали, что каждый получит то, что заслуживает.
— Но Тёрнер спас тебя, Генри.
— Да, но… — не зная, что ответить, Картер вынул из внутреннего кармана ветровки телефон и, набрав номер Хабиба, с радостью услышал его голос.
— Все в порядке, хотя не совсем, — он посмотрел на Сашу, — погибла одна девушка сестра Саши — Таня, можешь передать Мансуру, что Латифа тоже больше нет. Прилетай скорее, пока не началось пекло, мы будем ждать на холме у сухого дерева.
Тёрнер открыл глаза и понял, что находится в полной темноте, он не мог ни чего вспомнить, кроме своего имени, впереди показался красный огонек и Скотт, споткнувшись, направился на него. В кромешной тьме было сыро и душно, Тёрнер продвигался вперед, не понимая, куда он идет. Вдруг он услышал чьё-то дыхание, и ему стало не по себе находиться рядом с непонятным существом, которое он к тому же и не видит.
— А-а-а!!! — закричал Скотт, дотронувшись до чего-то живого, оно завопило не менее громко, это был да Силва.
— Признаюсь, сейчас я даже рад, что это ты, — усмехнулся Скотт, вытирая пот со лба, — да, я здорово перепугался.
— Ну вот, мы опять вместе, — Пабло, протянув руки, попытался обнять Тёрнера, но тот отклонился от его объятий, поняв это, да Силва осклабился:
— Нам сейчас нужно держаться вместе, пока ни что не случилось.
— А мне уже все равно, — отмахнулся Скотт, — со мной много уже чего случилось с тех пор, как я встретил тебя.
— Я не принуждал тебя ни к чему, ты сам захотел красивой жизни.
— Согласен, — ухмыльнулся Тёрнер, — пойдем, нам ничего больше не остается.
Они шли по кромешной темноте, молчание было тягостным и, не выдержав, Пабло продолжил.
— Но ведь и ты меня должен был понять, да я хотел спасти свою жизнь, может, я где-то струсил.
— Перестань, Пабло, — оборвал его Скотт, — не время для исповеди, да и я не похож на священника.
Огонек становился ярче и когда они пришли к нему, то увидели, что это догорающая масляная лампа. Дальше была стена, ни каких проходов, дверей, гладкая, покрытая каплями воды стена. Тёрнер провел по ней рукой, и его передернуло:
— Как лягушачья кожа.
— Посмотри, там какое-то углубление, может это какой-то рычаг, — Пабло показал на выемку в стене. Скотт протянул туда указательный палец и почувствовал, что поверхность углубления пористая, словно губка, и она пульсирует, неожиданно, он понял, что не может оторвать руку.
— Господи, что это? — воскликнул он, Пабло занервничал и немного помешкав, схватил Скотта за плечи и попытался помочь ему выбраться. Но ни чего не получалось, его начало засасывать туда. В ужасе да Силва понял, что не может оторвать рук от плеч Тёрнера, он смотрел как тот, превращаясь в желеобразную субстанцию, начинает медленно протекать в отверстие в стене. Посмотрев на свои руки, Пабло закричал, от бессилия, это последние, что он мог сделать в создавшейся ситуации. Его руки втекали в тело Тёрнера, казалось, они стали одним целым, и при этом да Силва ни чего не чувствовал, ни боли, ни холода, ни жара, ничего. Последним, что он увидел это приближающееся отверстие, через которое ему предстояло пройти, превратившись в медузу.