Сокровища фараона
Шрифт:
В чувство их привел шум голосов. Не веря своим глазам, Тёрнер и да Силва, посмотрели друг на друга. Их руки и ноги были скованы, и шли они по большому рынку. Надсмотрщик с семихвостой плеткой покрикивал и подгонял их и несколько десятков закованных в кандалы мужчин.
— Ничего не понимаю, — простонал да Силва, обливаясь потом. Солнце палило нещадно, в воздухе стоял вонючий запах пота и от этого Пабло начало мутить и кружиться голова. Вереница рабов медленно двигалась к невольничьим
— Самое ужасное то, что я понимаю, что он говорит, — голос да Силвы дрожал от страха, — что ты молчишь, Скотт, ты пугаешь меня. Посмотри, на нас почти нет одежды… где мы?
— Это невольничий рынок, а мы рабы, Пабло, — улыбнулся Скотт. Пабло отпрянул, это уже не был Скотт. Его кожа потемнела, а черты лица изменились до неузнаваемости. — Ты перегрелся, Анти?
Да Силва ощущал, как все в нем начинает изменяться, он смотрел на пальцы рук и его начала бить мелкая дрожь.
— У этого раба, кажется лихорадка, — хозяин вытолкнул Пабло из ряда и тот, упав навзничь, скорчился от боли. — Уберите его отсюда!
— У него все в порядке, — нерешительно выступил вперед Камос (Тёрнер), — позволь мне позаботится о моем друге.
Камос склонился над Анти и, вытерев у него пот со лба, прошептал:
— Тебе придется покориться судьбе, Анти…
— Но я не Анти, — простонал да Силва, он понял, что произошло что-то странное, каким то образом, его душа переместилась в тело этого Анти. — Неужели ты ничего не помнишь, Скотт, как мы сюда попали, какой это город?
— Меннефер, но что ты говоришь, я не хочу, чтобы ты закончил так же, как Амасис, хозяин скажет, что ты болен и тебя… не хочу об этом. Лучше поднимайся и сделай вид, что все хорошо.
Да Силве ничего больше не оставалось делать, он не мог понять, почему Тёрнер, превратившись в этого Камоса, позабыл напрочь о своей прошлой жизни, а он, понимая, что находится в теле Анти, является до сих пор Пабло да Силва. Это проклятие гробницы, пронеслось в голове да Силвы, Тёрнер сказал, каждый получит то, что заслуживает, неужели, я настолько плох, что мне придется влачить существование грязного раба и, при этом, помнить, что я, это не я. Бред какой-то, так не долго и с ума сойти.
Камоса продали в рабство одной знатной египтянке, он понравился ей, белыми, ровными зубами и открытым взглядом, он не был похож на других рабов. Камос попросил взять с собой друга, но госпожа Хатшепсут, отказалась. Анти — да Силва остался один и закончил свою жизнь очень быстро. Его приобрел бальзамировщик мертвых тел, но, не прожив и неделю, раб умер от неизвестной болезни. Так закончилась история Тёрнера и да Силвы, каждый получил по заслугам. Такова жизнь.
Эпилог
Хабиба ждали не долго и, когда в небе послышался стрекот лопастей вертолета, все радостно замахали ему руками.
— Куда сейчас, в Каир, или в Мемфис, Мансур будет рад вас видеть.
Генри, оглядев своих друзей, сказал, что сегодня они проведут вечер с Нувасом, а завтра утром, отправятся в Каир и с ним все согласились. Вертолет быстро удалялся от места гробницы, всем было немного жаль покидать его. Произошедшее, навсегда останется в их памяти, навечно будет с ними.
— Мы будем скучать, — вздохнула Милагресс, — по всему, что произошло с нами.
— Не беспокойся, Милли, долго тебе скучать не придется, — улыбнулся Картер.
— Почему это ты так решил? — удивилась она, на что Генри пожал плечами, — у меня предчувствие.
— У тебя опять появилось шестое чувство? — спросила Саша, — ты думаешь, все вернулось?
— Я чувствую, что моя сила возвращается и с каждой минутой, ее становится больше.
— Смотрите, мы подлетаем к Мемфису, — воскликнул Тобиас, — после всего случившегося, у меня одно желание, принять душ и чем-нибудь наполнить свой голодный желудок.
— Ты стал говорить, как мой муж, — улыбнулась Милли.
— Поэтому, ты понимаешь какого мне? — Майкл посмотрел на жену глазами полными мировой скорби, — если Тоб умирает с голоду…
— Хозяин подготовил чудесный обед, — улыбнулся Хабиб, и начал медленно снижаться на крышу отеля Нуваса.
Мансур встретил их лично и не поверил своим глазам, признавшись, что боялся вообще больше их не увидеть в живых. Гибель Тани его очень расстроила, он горестно поднял руки к небу и, покачав головой, сказал, что ему очень жаль. Когда он узнал о случившемся, то очень скорбел.
— Я буду скучать о Тане, она спасла твою жизнь и осталась в земле Египта, — он похлопал по плечу Картера, — и я рад, что с вами все в порядке.
Внезапно Милли покачнулась и упала на руки Майклу, теряя сознание.
— Дорогая, что… что с тобой? — Майкл, подхватив ее на руки, вопросительно посмотрел на друзей.
— Пойдем, положишь ее на кровать, а я позову врача, — сказал Мансур.
Все были очень обеспокоены состоянием Милли, и когда врач осмотрел ее, друзья бросились наперебой расспрашивать, что с ней.
— Я не понимаю, в чем причина такого переполоха, — улыбнулся врач и, обернувшись к Майклу, протянул ему руку, — поздравляю, у вас будет ребенок.
— Что, ребенок?! — Майкл не верил своим ушам, ведь еще десять лет назад его жене поставили диагноз-бесплодие, она не могла иметь детей, — но это не может быть!