Сокровища Кряжа Подлунного
Шрифт:
Прохоров внимательно следил за каждым шагом Стогова, знал все его работы, все привычки и привязанности. Чутье разведчика и знающего инженера подсказывало: «Час удара близок». Действительно, четыре месяца назад прибыли помощники: Чиновник и Кондор. Прохоров ждал приказа.
Но вместо приказа прибыл этот самоуверенный выскочка, и он, а не Прохоров, возглавил операцию. Прохорову не позволили даже насладиться видом закованного в цепи Стогова, от него скрывают убежище Шефа. Шеф приблизил к себе эту старую калошу Кондора, а на долю Прохорова досталась
И новые планы мести, теперь уже Шефу, зрели в воспаленном мозгу Прохорова, но он понимал: опять надо набраться терпения и ждать, ждать.
Оставшись один, Прохоров быстро собрал и спрятал в шкаф инструменты, убрал еще неотремонтированные часы и уже готов был выйти на улицу, но неожиданно вновь скрипнула входная дверь.
На пороге мастерской стоял широколицый, светловолосый бригадир водопроводчиков, который разговаривал с Прохоровым перед воротами его дома во время ремонта колонки. Он вошел не один. Вместе с ним в узкую дверь втиснулись еще двое крупных плечистых парней, тоже одетых в комбинезоны. «Должно быть, работяги из его бригады», — с неприязнью подумал Прохоров: он не любил, когда в чем-либо нарушались его планы, а неожиданный визит водопроводчиков грозил лишить его обеденного перерыва.
Однако широко открытые синие глаза вихрастого бригадира дружелюбно светились, он чуть виновато улыбался, и Прохорову волей неволей пришлось согнать с лица суровость и ответить на улыбку бригадира тоже подобием улыбки.
— Виноват, виноват, товарищ Прохоров, — говорил жизнерадостный бригадир, — в тот день, на который мы с вами уславливались, никак не поспел. Только сейчас сумел выкроить минутку. И, черт его знает, отчего это в Крутогорске так часто портится водопровод, просто чинить не поспеваем. Как у вас, сейчас нет перебоев с водичкой?
— Да после вашего визита вроде бы наладилось, — хмуро сообщил Прохоров, окончательно убедившийся в том, что словоохотливый бригадир оставит его без обеда, и так же хмуро поинтересовался:
— Где же ваши часики?
— Часики-то? — вновь улыбнулся бригадир. — Сейчас, сейчас будут и часики. Они у меня далеко запрятаны, — медленно говорил он, роясь во внутренних карманах комбинезона, — да и как не прятать? Вещь дорогая, заграничная. Со всякими фокусами часы, других таких не встречал, мне их братишка подарил, он за границей долго работал. Вот сейчас только разверну платочек, я их в платочек замотал, чтобы мягче было.
Излияния бригадира о его необыкновенных часах прервал один из рабочих.
— Какая у вас витрина любопытная, — кивнул он на стоявший за спиной Прохорова, застекленный шкаф, на полках которого лежали часы самых разнообразных форм. — Сколько на ней часов, да какие занятные, разрешите взглянуть?
— Глядите, — хмуро согласился Прохоров и добавил: — хотя, вообще-то, сюда, за прилавок, посторонние люди не ходят. Ну, да что с вами сделаешь…
Рабочий,
К этому времени бригадир извлек, наконец, из своих бездонных карманов драгоценные часы.
— Вот они! — усмехнулся он, держа на ладони тускло поблескивавшие часики. — Вот они, держите, да не уроните. Двумя руками держите! — неожиданно властно скомандовал бригадир.
Опешивший на мгновение Прохоров, повинуясь этой команде, машинально протянул вперед обе руки, и в ту же секунду их, точно стальными кольцами, стиснули цепкие пальцы бригадира.
— Спокойно, — так же резко, как и в первый раз, приказал бригадир.
Теперь от его недавней улыбчивости и добродушия не осталось и следа. На Прохорова в упор, как бы насквозь пронизывая его, глядели сразу потемневшие гневные глаза.
Мгновенно оценивший обстановку Прохоров резко рванулся назад, намереваясь перебросить своего врага через барьер или хотя бы вырвать руки. Но он сумел только слабо откачнуться. Стоявший сзади Прохорова рабочий молниеносно обернулся и заключил часовщика в свои железные объятия. Третий рабочий провел руками по карманам Прохорова.
— Это, очевидно, самый необходимый для часовщика инструмент, — усмехнулся он, выкладывая на барьер извлеченный из внутреннего кармана Прохорова крупнокалиберный пистолет и две авторучки не совсем обычной формы.
Убедившись в полной бесплодности всех своих попыток разжать стискивавшие его объятия, Прохоров решил воспользоваться последним шансом на спасение:
— Это насилие! — визгливо завопил он. — Караул? Грабят! Грабят!
— Нет, не грабят, — твердо возразил бригадиру опуская, наконец, руки Прохорова, — вот мое удостоверение, — он протянул часовщику красную ледериновую книжечку и приказал:
— Товарищ Щеглов, начнем осмотр помещения, — и, обращаясь к третьему рабочему, который вновь возвратился на свой пост у окна, бригадир — это был Лобов — распорядился:
— Товарищ Рычков, вызывайте машину.
…Часа через два после того, как от дверей мастерской, в которой работал Прохоров, отошла машина с наглухо задернутыми шторами, у этих же самых дверей остановилось такси. На тротуар вышел пожилой человек с темными кустистыми бровями. Он подошел к двери и, увидев на ней печать, не удержался от удивленного возгласа:
— Что здесь случилось? — спросил приехавший у молоденькой продавщицы цветочного киоска, расположенного рядом с часовой мастерской. — Куда девался ваш сосед?
— А я и не видела, — призналась девушка. — Я на обед уходила, он еще в мастерской оставался, а как с обеда вернулась — здесь уже никого не было. Так что я ничего не знаю. Может, ревизия какая, в контору вызвали или заболел.
— Вот неудача, — посетовал приехавший, — а я ему позавчера часы в ремонт отдал. Теперь когда получишь, а без часов мне хоть пропадай.