Сокровища мертвых
Шрифт:
– Я бы хотел видеть иконы.
– Обязательно увидишь. Сегодня слетаем в Выселки к отцу, и посмотришь.
– А как же моя группа? – Штейн посмотрел на стоящих у входа в гостиницу парней и девушек.
– Успокойся, все будет нормально. За ними присмотрят. Кстати, у кого-нибудь из них есть влиятельные родственники?
– Нет, только у двух девчонок обеспеченные родители. Одна, кстати, твоя знакомая, – подмигнул он Филимону.
– Моя знакомая?
– Ирина Андреевна Войцевская – мать вон той красивой девушки.
– Это та баба, которую Денов спас?
– Да. Маша – ее дочь. Кстати, она сама напросилась, правда,
– Вот что, Штейн, дай мне список твоей группы, и пройдемся по каждому.
– Да базар какой-то начался, – вздохнул Самуэль, – в прошлом году. Но тогда боялись соваться в тот район. По осени один немец приезжал, вроде ученый, собирал разные байки о жизни в Якутии. Он опубликовал у себя на родине одну историю. Мол, в начале двадцатого века каких-то староверов похоронили в золотых гробах. Тогда и местные газетенки вспомнили, что власти искали эти захоронения. Потом все затихло, а тут этот немец. Я начал проверять и узнал, что это действительно имело место. А мы тоже из староверов. Я поехал к деду, взглянул на иконы. Их у деда две. И на одной я нашел какие-то линии и стрелки. Тогда поверил, что это всерьез. Начал наводить справки и решил обратиться к тебе. Мы все-таки были партнерами одно время. Знаешь, я удивился, когда ты сразу принял мое предложение. Кстати, может, объяснишь, почему прислал сюда людей?
– А ты все-таки игрок, Данила, – усмехнулся Виталий. – Почему сразу не рассказал?
– Ты забыл, кто стоял над тобой? Берия, а это очень и очень серьезно. Он мочит своих подельников, как хозяйка кур на обед. Мне такой расклад никак не подходил. Скажу откровенно: если б не твои связи с дельцами, я бы к тебе не обратился. Тут никого из серьезных нет. А самому за кого-то запросто можно под ментов попасть. У меня уже восемь килограммов золотишка лежит, а куда его толкать, не знаю. И боюсь, если честно. Сейчас то там менты взяли кого-то, то там. Поэтому и звякнул тебе. Но когда узнал, что ты под Лаврентием ходишь, отыграл назад. Он та еще сука.
– Ты говоришь, у деда твоего две иконы есть. Взглянуть можно?
– А чего ж нельзя, посмотрим. Спасибо деду, он не позволил их продать. Мне пару лет назад предложили приличные деньги за эти доски, и я бы отдал, если б дед кипиш не поднял. Он остановил меня не матом, хотя редко кто выдержит то, что он говорит и как. – Данила засмеялся. – Нет, сказал: если продашь – лишу наследства. А он немало имеет – фабрику по пошиву меховой одежды, пару стад оленей, свою охотничью бригаду. Бабки, можно сказать, просто так в карман падают. А сейчас я благодарен ему, что не позволил продать.
– Когда поедем к нему?
– А ты, Стрелок, стал деловым.
– Так на себя работаю.
– Понятно. А шкура тут при каких делах?
– Диана имеет свой интерес. К тому же у нее обширные связи в золотых кругах.
– И все? – усмехнулся Данила.
– Почти, – подмигнул ему Виталий.
Горное плато
Издав пронзительный крик, лежащий на покрытом медвежьей шкурой топчане длинноволосый бородатый человек вздрогнул, открыл глаза и соскочил на коврик у топчана, упал на колени и
– Я уже говорил, – кивнул худой мужчина в очках, – трое пропали без вести в этом районе. Но он не подходит ни под одно описание пропавших. Да какая вам разница, Посланец Божий, я знаю, вы на этом деньги себе делаете.
– Не себе, сын мой, – негромко возразил Старец, – а на общее дело идут пожертвования. А узнать об этом человеке очень хотелось бы. Из него можно сделать жертву адского общества. И к тому же…
– А как вообще дела? – перебил его очкастый.
– Работаем, – отозвался Старец. – Правда, это тяжкий труд. Но Господь не оставляет нас. Вчера снова пришли несколько грешников. Труд исцеляет, а тяжкий труд открывает грешнику ворота в рай. – Он перекрестился.
– В Хабаровске убит староста Евпатий. Его послушника при нем пытали. Послушника убили сразу. Судя по всему, он что-то сказал.
– Что могут дать слова пытаемого? Человек слаб и духом, и телом, если живет без веры. Ты сам, сын мой, веришь в это?
– Постой, выходит, ты тут просто…
– Я верую и живу этим и тем, что помогаю людям приобрести веру.
– И тем не менее не забывай о доверенной тебе миссии, – холодно проговорил очкастый.
– Я все помню, сын мой. – Старец перекрестил его позолоченным крестом.
Тикси
– Маша звонила? – спросила по телефону Ирина.
– Да, – ответил отец. – У нее все хорошо. Но наверное, они не вернутся вовремя, поработают немного. Я и с руководителем группы говорил.
– Какая еще работа? – недовольно поинтересовалась Ирина. – Ведь они поехали в экспедицию.
– Ребятам предложили потрудиться для детского дома, ну и себе немного заработать, Маша, конечно, согласилась сразу. Не волнуйся, я же говорю, что беседовал с руководителем группы. Очень внимательный и порядочный человек. Уверяю тебя, Ирина, повода для беспокойства нет.
– Обо мне что говорил?
– То, что ты просила: мол, уехала на неделю в дом отдыха, чтобы никто тебя не тревожил. Маша отнеслась к этому спокойно.
– Что она сказала?
– Может, мама наконец выйдет замуж, – посмеиваясь, отозвался отец.
Ирина рассмеялась.
– Она помнит наш уговор и звонит каждый день?
– Конечно. В этом отношении я тоже очень строг.
– У меня все хорошо, я в Тикси. Погода на удивление теплая. Милиция дело прекратила. Правда, был напряженный разговор с Жереновым, но я убедила его остаться на прежних условиях. Он предложил свои услуги питерской фирме.
– Я тебе не раз говорил – надо иметь свое судно. Денег я добавлю.
– Я решу это осенью, – улыбнулась Ирина и положила трубку.
– Лихо она Степана на место поставила, – сказал Нине Антон.
– Да не согласна она, конечно, – раздраженно буркнул в телефон Жеренов. – И я чуть без ее денег не остался. В общем, вот что я скажу: есть желание – сами с ней договаривайтесь. Мне ваши дела ни к чему. Платит она хорошо, терять такого клиента ради ваших непоняток я не согласен.