Сокровища мертвых
Шрифт:
– Да ничего мы не поняли, – недовольно признался Филимон. – Я и повез его для того, чтоб он посмотрел иконы. Думал, разберется, но напрасно. Кстати, там сестра Гришки Постанова Надька. С ней двое парней. Они о чем-то говорили с Васькой и Олегом, моими двоюродными братишками. Но батя на них ставить перестал. Сейчас они никто и звать их никак, пользы никакой.
– Но если Постанова с ними говорила, что-то, значит, они еще могут, – заметил полный пожилой мужчина. – Кешка тоже не так прост, как кажется. Я вполне допускаю, что он что-то понял, посему за ним сейчас
– Конечно.
– Кто еще в группе?
– Мамонт и Ритка. Проводник наш будет. Штейн не знает, что он из наших.
– Отлично. А кто проводник?
– Луговой.
– Софрон и Клык с ними пойдут?
– Да, Альберт Игоревич.
– Правильное решение. Список принес?
– Вот. – Филимон положил на стол бумагу. – Здесь еще данные о родственниках. Только у Марика Яновича Вишневского богатые родители. Мачеха – банкир, отец – бывший комитетчик. Точнее, фээсбэшник. Что-то в Чечне отмочил, его и попросили со службы. Но знакомые в ФСБ у него есть. И деньги тоже.
– Не забывай о Войцевской. У ее матери здесь много знакомых, среди них есть менты. Если вдруг что-то пойдет не так и придется потерять детишек в тайге, Войцевская наверняка обратится к знакомым ментам. Узнали, какой идиот забирал Степанова?
– Не мы. И пытаемся выяснить кто. У хребта были трое. Потом ушли. Судя по всему, это они брали староверов, у них пропали трое. Правда, бабу нашли. Ее росомаха загрызла…
– Надо выяснить, кто там был, – перебил его Альберт Игоревич.
– Пытаемся.
– А какие у тебя отношения с сыновьями Василия Демьяновича? Они тебе тоже братья двоюродные. Или что-то в отношениях между вашими отцами не так?
– Отношений нет ни у бати с Василием Демьяновичем, ни у меня с Антоном и Михаилом. Более того, Антон с меня пытался получить бабки. Я золотишко скупал в Усть-Нере, а он хотел этот район под себя подгрести. В общем, было небольшое столкновение. Кстати, они тоже интересуются иконами. Скорее всего Мишка дело замутил…
– Час от часу не легче! Ты готов убрать своих родственников?
– Нет у меня родни, – усмехнулся Филимон. – Но сейчас, кажется мне, рано их убирать. Неплохо было бы разузнать, что им известно. На иконах обнаружили какие-то полоски. Отец говорил, что икон должно быть семь. Две у него, три у Денова. А где еще две? Наверное, все семь надо сложить вместе, тогда что-то можно будет понять. Кстати, за эти иконы предлагают очень хорошие бабки.
– По моим сведениям, иконы стоят несколько сотен тысяч евро. А если поделить деньги на двоих, то хватит и нам, и нашему потомству. Кстати, как у тебя дела с Инной? – поинтересовался Альберт Игоревич.
– Как только появятся приличные деньги, я женюсь.
– Она в курсе твоих планов?
– Разумеется. Это она предложила продать иконы, но батя заартачился.
– Я помню.
– А вы думаете, Кешка что-то понял?
– Будем надеяться, что нет.
Поселок Выселки
– Так, – недовольно вздохнула Надежда. – Значит, кто-то был у Луки Демьяновича с Филимоном. А Филя ищет иконы. Две иконы не дадут ничего. Но все-таки они их видели. Три у Денова. А вдруг по пяти можно прочесть, где находится захоронение?
– Поставить
– И через час мы будем изуродованы, а милиции отдадут наши тела. Здесь свои законы, и милиция не всегда успевает спасти преступников. Отсюда до трассы около ста километров. Да нам и выйти из поселка не дадут. Так что это исключено. Остается надеяться, что Филька с приятелем не забрали иконы. Насчет Денова я думала. Может, просто сходить к нему и попросить продать? Узнать, что ему очень нужно, но он никак не может это приобрести, и предложить обмен. Деньги его скорее всего не интересуют, он довольно состоятельный человек. На него работают люди из поселка, есть своя охрана. Одним словом, князек. Это и о Торове Луке Демьяновиче можно сказать. Потому они и враждуют. Но если у Денова, надеюсь, можно иконы на что-то выменять, то с Торовым гораздо сложнее. Наверное, придется прибегать к силовому решению. Надо поговорить об этом с братьями. Они наверняка знают слабые стороны своего дядьки. И вот еще что – надо выходить из дома, просто пошататься по окрестностям. В магазин зайти. Завтра утром пойдем гулять по сопкам.
– Тут комаров полно, – проворчал Леонид.
– Днем немного, – возразил Михаил. – Может, вызовем бригаду Конопатого? – взглянул он на Надежду.
– Когда и что делать, решаю я, – осадила его она.
– Значится, так, – сказал Лука Демьянович, – едешь в район и получаешь эти самые допуска на мытье золотишка лотком. Ну а будут бумаженции, под этим видом проходнушку поставим и людей вблизи, чтоб предупредили, когда заявится милиция. Убрали проходнушку, и все. Ясно?
– Понятно, Лука Демьянович, – кивнул рыжебородый.
– Ну и ладно тогда. И вот что еще: с мужиками Афанасия не цепляйтеся, сейчас это нас до добра не доведет. И узнай, как там сестра Гришкина. Надобно наведаться к ней и погутарить насчет икон. Что-то она наверняка скажет.
– Дело говорите, хозяин, – согласился Шут.
– Афанасий Семенович, – заглянул в комнату Пашка, – к вам барышня городская.
– Чего ей надобно? – Допив молоко, Денов вытер усы и бороду.
– Добрый день! – Надежда вошла в комнату.
– И тебе не хворать. Погодь-ка, ты ж сестра Гришки Постанова. И вот так запросто заявилась, гадина? – Денов, проведя по столу ладонью, сжал пальцы на рукоятке ножа.
– Афанасий, – бросилась к нему жена, – охолонь! А вы, барышня, лучше из поселка уезжайте.
– Я никогда не поддерживала брата, – заявила Надежда. – И пришла, чтоб сказать вам правду и попросить прощения. Но дело не в этом. Григорию нужны были ваши иконы. Есть мнение, что в иконах указано место захоронения…
– Погодь, – остановил ее Денов, – не тараторь. С чего это ты вдруг решила просветить нас да еще и сожаление высказать? И какого лешего заявилась? Из-за брата твоего сын наш сел в лагерь, потом сбег и убил и Гришку, и Натку, жену свою непутевую, которой твой брат голову вскружил. А ты, значится, не одобряла его? – Денов резко махнул рукой. Тамара Васильевна вскрикнула. Надежда после того, как в косяк впился нож, отскочила. – Уходи, – прохрипел старик, – добром прошу, уходи.