Сокровища Морана
Шрифт:
Пластик огляделся. Парня в маске в комнате уже не было. По знаку Матерого громила по кличке Башмак помог долговязому подняться и пододвинул ему стул.
– Да что это за Принц такой, что вы все вокруг него хороводы водите?
– осторожно опускаясь на сидение, спросил столичный гость.
– Ловкий парень и жесткий. Работает всегда один и никаких следов. Молодой, да, но злить его не стоит. Был у меня один подручный. Козырь. Может, слышал?
– Да кто ж не слышал?
– присвистнул долговязый, нервно ослабляя галстук.
– Так вот, как-то Козырь
Матерый вылил в стакан все, что еще оставалось в бутылке, и выпил залпом.
– Молись, чтобы Принц удовлетворился тем, что я тебе начистил рожу, да принял во внимание мою просьбу. А вообще ему на всех насрать, так что, парень, я тебе не завидую.
– Какого не предупредил?
– Пластик начал проникаться ситуацией и она ему совсем не нравилась.
Матерый только ухмыльнулся.
– Специально не предупредил, - подумал долговязый, - если только не врет про этого Принца. Хотел и денежки получить, и меч забрать. Ох, мутит Матерый. Не зря кличка такая. Да нет, не рискнет связываться со столичной братвой. Вот дьявол!
– Меня больше интересует товар, - произнес он вслух.
– Когда я его получу?
– Нет товара. Кто-то умыкнул эту железку раньше Принца и это не наши. Принц землю роет, чтобы вернуть меч. Он свое слово всегда держит. Сказал - достанет, значит достанет. Подождать надо.
– Сколько?
Главарь посмотрел на гостя из столицы с явным раздражением. Он уже жалел, что ввязался в это дело.
– Принц сказал - неделю.
2 8 . Атавия. Тан-Рион
Два кучера, которые вернулись в Тан-Гресир с повозкой-клеткой, вызвали серьезную тревогу. О бывших стражниках графа никто не горевал, но исчезновение рыцаря взволновало и Молену, и старого барона, и Представителя Великих Магистров.
Отец Жерони в точности выполнил все наказы Реса. Дарнок не приходил в себя, но дышал уже без зловещего свиста и бульканья. Выждав день, как и было сказано, раненого перевезли в город на простой крестьянской телеге со всеми мыслимыми предосторожностями.
Как только телега въехала во двор дома отца Жерони, на крыльце к всеобщей радости появился рыцарь собственной персоной. Он коротко объяснил, что не стал дожидаться пока коварный Токвар и его напарник убьют его. Одна из досок в днище повозки оказалась треснутой, он ножом расковырял трещину и выломал кусок, а затем вытащил гвозди и отодвинул еще одну доску. Отверстие оказалось достаточным, чтобы протиснуться. Повозку с клеткой тщательно осмотрели еще по прибытии, о дыре знали, поэтому рассказ Конрада никого не удивил.
Потом, по словам рыцаря, он спрятался среди холмов и пешком добрался до города, где нанес визит архиепископу. Тот отказался от своих требований охранять подозреваемого и тем самым вновь возвратил его Ордену. При этих словах барон захохотал.
– Думаю, ты вежливо попросил его об этом!
– Очень вежливо, - согласился Конрад, предъявляя составленный де Синто документ.
Его слова вызвали дружный смех. Немного позже отцу Жерони доложили, что на архиепископа было совершено нападение прямо в собственном доме. Служитель церкви доблестно сражался за свою жизнь и удавил незадачливого грабителя поясом. Однако такое жестокое потрясение вызвало нервную лихорадку и де Синто слег, по словам его именитого лекаря, на несколько дней. Святого отца было строжайше запрещено беспокоить.
В этом свете передача арестованного вновь под охрану Ордена выглядела если не логичной, то допустимой.
Раненого Дарнока осторожно перенесли в комнату, которую отвел для него отец Жерони, и Конрад занял место возле кровати оруженосца. По его распоряжению слуги приносили горячую воду, чистое полотно для перевязки, убирали в комнате. Рыжий Жанк усиленно помогал рыцарю. Де Вильен только ему доверял заваривать целебные травы. Полученный отвар он по капле вливал в рот Дарнока через каждые несколько минут.
Трое суток оруженосец был между жизнью и смертью. Наконец утром четвертого дня он пришел в себя. Раненый еще несколько раз впадал в беспамятство, но уже на короткое время. Де Вильен велел готовить новые отвары и менял повязки несколько раз в день. Все опасались, что рана воспалится и у Дарнока начнется жар, но, к счастью, этого не произошло.
Большинство рыцарей, приезжавших на турнир, вернулись домой. Герцог со свитой тоже отправился в свой замок. Настоятель, как и было договорено, послал гонца в монастырь Ордена в Дежере, где, по словам Конрада, он воспитывался. Сообщение об этом отправили архиепископу. Формально де Вильен сидел в подвале монастыря и подвергался допросу. На деле он день и ночь проводил у постели Дарнока.
Раненым при осаде замка солдатам монахи оказали помощь и разместили на своем подворье. Большую часть стражи и слуг отправили в Моран, а оттуда прибыла Далина со своими снадобьями. Добрая служанка сразу окружила раненого такой заботой, что все поверили - эта выходит.
С ее появлением необходимость Конраду постоянно сидеть у кровати Дарнока отпала, но рыцарь по-прежнему не покидал свой пост. Молена несколько раз пыталась уговорить его, но юноша либо отрицательно качал головой, либо вовсе пропускал ее просьбы мимо ушей, впрочем, как и уговоры барона и отца Жерони.
Молена в очередной раз решила попробовать. Она не могла больше видеть глубокие тени, которые залегли под глазами любимого. Девушка постучала в дверь комнаты, услышала позволение войти и осторожно открыла дверь. Конрад сидел на низенькой скамеечке в изголовье кровати и вытирал покрытый испариной лоб раненого платком. На столике в углу Далина процеживала целебный отвар.
Дарнок был в сознании и при ее появлении попытался приподняться, но рыцарь не позволил ему это сделать, придержав за плечо.