Сокровища непобедимой Армады
Шрифт:
Но волна уже начала разворачивать корабль вокруг рифа. Пытались ли они спустить шлюпку? Наверное, не успели. Якорь не выдержал, и «Хирона» ударилась о мыс Лакада. Из раскроенных трюмов высыпались ядра и свинцовые чушки, посуда и провиант. Пушки откатились немного дальше.
А люди? Они прыгали в воду, но их швыряло о скалы и уносило течением. Волна за волной выбрасывала на берег обломки корабля и тела мертвецов с набитыми карманами (будущая пожива Джеймса Макдоннела).
Корма «Хироны»
Из капитанской каюты вывалились сундуки пассажиров, усеяв дно тысячью летучих предметов, украшений, личных вещиц. Скальный выступ остановил корабль и он затонул, вытряхнув под конец из буфета всю посуду.
Другую часть «Хироны» понесло к Испанской пещере, где она нашла наконец вечное пристанище. Там мы нашли свинцовые чушки и слитки, там же лежала пушка.
Триста восемьдесят лет море старательно перемешивало останки. А потом явились мы, чтобы распутать содеянное им…
Ну вот, аквалангисты всплывают после прощального погружения. Я втягиваю в лодку баллоны, Морис хозяйственно укладывает металлоискатели, щупы, зазубренные лопаты и помятые ведра.
В последний раз заводим мотор. Когда «Зодиак» разворачивается носом к берегу, черное небо разрывается и солнце теплым светом заливает такие знакомые откосы.
Мы молчим. Да в такую минуту и не нужны слова. Шесть тысяч часов, проведенных под водой, говорят сами за себя. Там, где мы прошли, донный ландшафт изменился до неузнаваемости. Скальный грунт выскреблен во многих местах и зияет ранами. Море умеет хранить взятое однажды, но мы научились отгадывать его фокусы и постепенно, без спешки, вырвали у него многое.
Разумеется, не все. Мы обследовали какую-то часть бухты. На дне Порт-на-Спанья под слоем гравия и песка лежат еще разбросанные золотые монеты и свинцовые пули. Но их пусть ищут другие. Мы больше не вернемся в Испанский порт. Мы хорошо поработали. Возможно, мы достигли пределов разумного, и наша совесть спокойна.
Теперь остается самое трудное: извлечь из двенадцати тысяч предметов — украшений, монет, посуды, останков корабля, оружия, боеприпасов, инструментов, черепков и осколков — всю информацию, которую они способны дать о галеасе и его пассажирах, о жизни на борту, технике и искусстве той эпохи. А потом все это опубликовать.
Тогда можно будет всем вместе отправиться на дно к другому кораблю.
Помню, как, затаив дыхание, я старательно извлекал из пещеры застрявшую между камней крылатую саламандру, инкрустированную рубинами. На ее теле проступали даже мелкие чешуйки, настолько искусно она была сделана. У меня было впечатление, что прошло минут сорок, но, когда я поднялся за вторым ломиком, оказалось, что я пролежал
В тот день я понял, что остался ребенком, и поклялся себе оставаться им как можно дольше, до конца дней сохранив в себе детскую способность радоваться и заниматься вещами, на которые «взрослые» взирают со снисхождением. Потому что только тогда я бываю счастлив.
ЭПИЛОГ
Сокровища «Хироны» по-прежнему лежат в сейфе одного из белфастских банков. Прочие предметы — пушки, ядра, навигационные инструменты и т.п. — остаются в лаборатории консервации Королевского университета и Музея Ольстера. Что станет с ними?
Открытие и изучение французско-бельгийской группой аквалангистов останков корабля, снаряженного королевством Обеих Сицилий, частично вооруженного в Испании, плывшего под командованием генуэзца, но входившего в состав Непобедимой Армады, имевшего на борту пассажиров разных национальностей, потерпевшего крушение в водах Северной Ирландии официально в мирное время, но фактически в период военных действий, ставит поистине неразрешимые юридические затруднения.
Чем являются в глазах закона найденные вещи: военной добычей? историческими ценностями? потерянным имуществом? бесхозным инвентарем? Вопросы можно задавать до бесконечности.
После многочасовых переговоров моего поверенного с британским министерством торговли было решено считать поднятые нами со дна бухты драгоценности «грузом потерпевшего крушение судна». Так, будто речь идет о партии антрацита или металлолома. В течение года любой человек, претендующий на владение «грузом», мог заявить о своих правах. Именно так и поступило в последний момент испанское правительство.
В претензии было отказано, но… воз и ныне там. Не знаю, сколько должно пройти лет и сколько литров чернил пролито, прежде чем будет принято окончательное решение. Лично мне будет бесконечно жаль, если коллекция уплывет с аукциона по домам частных «любителей» в Техас, Швейцарию или Аргентину. Моей мечтой было бы видеть ее выставленной целиком в зале какого-нибудь музея, скажем в Музее Ольстера, в Морском музее в Гринвиче или Музее мореплавания в Мадриде. Но, увы, над этой частью экспедиции я уже не властен…