Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных
Шрифт:
За прошедшие годы предпринимались неоднократные попытки добраться до этого золота, отправленного СССР союзникам в уплату за военные поставки. Однако все, кто занимался поисками клада, включая английские, советские, немецкие и норвежские фирмы, несмотря на большие затраты, так ничего и не добились. Поэтому, когда водолаз-глубоководник Кейт Джессоп загорелся идеей достать русское золото, коллеги сочли это несерьезным со стороны известного подводного аса. Если даже удастся найти крейсер в студеном штормовом Баренцевом море, доказывали они, это все равно ничего не даст. Ценный груз надежно спрятан в артиллерийском погребе, самом труднодоступном
Но ни скепсис, ни насмешки не действовали на Джессопа. Шесть лет он собирал и вводил в ЭВМ любую информацию, относящуюся к «Эдинбургу». На ее основе был разработан настолько впечатляющий, а главное, вполне реальный план спасательной операции, что энтузиаст сумел убедить британское правительство заключить с ним контракт на ее проведение. Под него Джессоп получил кредиты и организовал компанию «Джессоп марин рикавериз лимитед». Ее поисковое судно «Стефанитурм» водоизмещением в 1400 тон«, оснащенное новейшей аппаратурой, сравнительно быстро обнаружило «Эдинбург». Подводные съемки и визуальное обследование, проведенное опытнейшими глубоководниками, дали весьма обнадеживающие результаты: крейсер лежал на боку вверх пробоиной на глубине 235 метров. Через эту пробоину водолазы вполне могли проникнуть внутрь корабля, причем по счастливому стечению обстоятельств как раз недалеко от артиллерийского погреба.
…Превозмогая почти невыносимое давление воды на 235-метровой глубине, достигавшее 23 атмосфер, Джон Росье, двадцатисемилетний водолаз из Зимбабве, первым приблизился к корпусу «Эдинбурга». Сделав небольшую передышку, медленно, буквально сантиметр за сантиметром он начал пробираться к артиллерийскому погребу, осторожно шаря впереди себя вытянутой рукой. Из-за ила и мазута вода была настолько мутной, что в ней ничего не было видно даже при свете мощного фонаря. Больше всего Росье боялся наткнуться на снаряды, почти сорок лет пролежавшие на дне Баренцева моря: они могли взорваться даже от легкого прикосновения.
Вот наконец и артиллерийский погреб. Прежде чем войти туда, водолаз приостановился. Мелькнула мысль, что, наверное, такое же чувство испытывает дрессировщик перед клеткой со львами. Но там он хоть видит опасность, а здесь предстоит действовать на ощупь. Луч света упирается в плотную зеленую мглу, как в стену.
Собравшись, Росье заставил себя сделать первый шаг. Он не знал, сколько прошло времени — ему показалось, целая вечность, как вдруг рука коснулась острого угла металлического ящика. Его стенки были настолько изъедены морской водой, что водолаз легко, словно сквозь бумагу, просунул пальцы внутрь ящика. Нет, в нем лежали не снаряды, а массивные прямоугольные бруски. На мгновение радость находки заставила Росье забыть обо всем, кроме тяжелых слитков металла. «Я нашел его! Я нашел золото!» — закричал он в микрофон, вмонтированный в шлем.
Так начался многодневный поединок английских водолазов с немыслимой глубиной, ледяным холодом и затаившейся рядом смертью. И выйти в нем победителями им удалось прежде всего потому, что Кейт Джессоп до мелочей продумал организацию подводных работ. Прежде всего, подобно космонавтам, водолазы должны были пройти специальную подготовку. Кроме того, в течение двух дней перед погружением
Подача дыхательной гелиокислородной смеси каждому водолазу осуществлялась индивидуально по специальному шлангу. Другой шланг меньшего диаметра, прозванный «пуповиной», связывал колокол с водолазным костюмом глубоководника, работавшего внутри корабля. Эта система жизнеобеспечения каждую минуту прокачивала через костюм 12 галлонов горячей воды, нагретой до 75 градусов. Иначе бы водолазы моментально окоченели в ледяных глубинах Баренцева моря. К тому же, когда человек дышит смесью кислорода и гелия и испытывает большое давление, переохлаждение наступает уже при 35 градусах.
Одновременно в колоколе спускались по два водолаза. Каждая смена работала под водой несколько часов. Это был предел человеческих возможностей. Несмотря на тщательный отбор и специальную тренировку, на дне глубоководники испытывали страшную усталость и постоянную сонливость. Из-за огромного давления у них развивался нервный синдром, вызывавший судороги мышц. А это сильно затрудняло поиски слитков, когда одно неверное движение рядом с затаившейся в артиллерийском погребе смертью могло привести к катастрофе.
Найденные слитки по нескольку штук складывались в капроновую сетку, которая осторожно поднималась на поверхность. «Наша работа была ужасно медленной и изматывающей, все равно что поднимать вручную увесистый груз на крышу высоченного небоскреба при сильном ветре», — так позднее рассказывал о том, что ему пришлось испытать, Мэл Уильямз, ветеран-глубоководник, отнюдь не склонный к преувеличениям. Но другого выхода не было. Именно благодаря строжайшим мерам безопасности за все время операции по подъему золота не произошло ни одного несчастного случая,
Да, на дне водолазам приходилось несладко. Но. и на поверхности у команды спасателя хватало забот. Ветер, волны, течения все время сносили дрейфовавшее судно. Эти отклонения фиксировали два гидроакустических буя, ощущенные на глубину. По их сигналам установленная на борту спасателя так называемая система динамического позиционирования определяла величину отклонений и через ЭВМ давала корректирующую команду подруливающим устройствам, которые возвращали судно в заданную точку над крейсером. Поэтому команда спасателя постоянно несла круглосуточную вахту. Впрочем, на долю моряков и водолазов все же выпадали редкие дни отдыха, когда разыгрывался шторм, эта хитроумная система переставала действовать и работы на дне приостанавливались.
В ходе «операции века», как окрестили журналисты спасательные работы на «Эдинбурге», компания Кейта Джессопа установила абсолютный мировой рекорд подводного кладоискательства: впервые свободно плавающие водолазы удачно выполнили столь сложные и крупномасштабные работы на такой большой глубине. В качестве вознаграждения «Джессоп марин рикавериз» было выплачено 35 миллионов долларов из общей суммы в 81 миллион, в которую был оценен золотой груз, поднятый со дна Баренцева моря. Остальные деньги были поделены в пропорции один к трем между Великобританией и СССР.