Сокровища «Третьего Рейха»
Шрифт:
— Господин комиссар, — спросил с чуть спрятанной иронией, — вы случайно не этот… как его… — щелкнул пальцами, — лейблист?
— Нет, — ответил Бонне, не оглядываясь. — Нет, дорогой инспектор, я не коллекционирую наклейки и вообще ничего не коллекционирую, но привык с уважением относиться к чужим чудачествам, поскольку предпочитаю иметь дело с чудаками. Они всегда дают криминалисту гораздо больше, чем люди, ничем не увлекающиеся. Чудака я вижу на расстоянии — и его портрет, и его привычки, и, если хотите, его образ мышления. А что еще нужно криминалисту?
Произнеся эту длинную тираду, Бонне спрыгнул со стула, посмотрел на Барца с укором, словно удивлялся его нелюбопытству.
Но инспектор не сдавался.
— О чем же рассказали вам наклейки?
Бонне развел руками:
— Трудно сказать, инспектор, вы провели осмотр места происшествия безукоризненно, и ваша версия, что Циммер вскрыл тайник и исчез вместе с сообщниками, заслуживает внимания.
— Иной не может быть! — самоуверенно заявил инспектор.
— Э–э–э… всегда что–то бывает… — начал комиссар, но смолк, будто сам оборвал себя. — У меня нет оснований выдвигать что–либо другое.
— Так можно допустить к месту происшествия журналистов?
— Да, мы уже уезжаем. Или у вас другие мысли, инспектор Кноль?
Кноль не возражал. Они протолкались сквозь толпу репортеров и сели в машину.
— Едем, Кноль, — попросил инспектор Бонне, — мне необходимо проконсультироваться с экспертами.
— Я знал, что вы что–то нашли, — Кноль рванул машину. — Если не секрет?..
— Ну, какие могут быть от вас секреты? Я почти уверен, что Циммера убили.
Кноль инстинктивно затормозил.
— А вы не преувеличиваете?
— Я сказал «почти», — пояснил Бонне. — Окончательно мы выясним это, когда поймаем преступников или найдем труп библиотекаря.
— На чем основывается ваше предположение?
— Все говорят, что Георг Циммер был педантичным и аккуратным. Так оно и есть. Если бы вы заглянули в каталог наклеек, окончательно убедились бы в этом. У библиотекаря был пунктик, которому он посвятил полжизни. Он один из лучших лейблистов мира! Допустим даже, что старик нашел тайник. Была ли у него необходимость раскрывать его и убегать без подготовки? Считаю, что такой человек, как Циммер, убегая, первым делом захватил бы с собой коллекцию.
— Но обстоятельства могли сложиться так, что сообщники Циммера спешили. Учтите, вывезти за границу или реализовать здесь примерно полтонны золота — дело непростое.
— Я ждал этого возражения, — удовлетворенно произнес Бонне, — и сам возражал себе. Действительно, Циммер мог спешить, он схватил деньги, документы, успел бросить в чемодан часть своей коллекции. Можно допустить, что библиотекарь так и сделал, — инспектору Барцу не откажешь в логике, — однако есть одна деталь, перечеркивающая эту версию. Я изучил каталог Циммера и сверил записи с тем, что осталось. И вы представляете, что не взял с собой старый чудак? Циммер оставил самую ценную часть своей коллекции, кстати, она лежала на верхней полочке, а захватил почему–то наклейки, которые не имеют в каталоге пометки «редкий экземпляр».
Инспектор лишь пожал плечами.
— Вы преподали сегодня нам хороший урок по криминалистике, — ответил он. — Но зачем вам эксперты?
— Вы обратили внимание, что преступники странно заметали следы?
— Да.
— Сделать это в полутемном коридоре нелегко. На одной из ступенек я обнаружил след крови и кусочек кожи с волосами. Похоже, человек ударился головой о ступеньку. А над лестницей в щели между камнями вот что… — Бонне развернул перед инспектором кусок бумаги.
— Разбитое стекло?
— Насколько я понимаю, остатки очков. Мне необходимо проконсультироваться с экспертом–окулистом. Может, очки принадлежали преступнику. Мы установим диоптрию стекла, а дальше…
— А дальше что бог даст?
— Вот именно. Отвезите меня в лабораторию, а сами поработайте над связями Циммера. С кем он встречался в последнее время? Шварц называл какой–то ресторан «Райский уголок». Расспросите там.
— Можете положиться на меня, господин комиссар…. Эксперту–окулисту не. потребовалось много времени, чтобы установить, что очки принадлежали человеку, который не может обойтись без них — потеря почти восьмидесяти процентов зрения. Уже к концу дня полиция установила наблюдение над всеми оптическими магазинами и мастерскими в Зальцбурге и в окрестностях. К тому же Кноль и Барц узнали от официантки «Райского уголка», что ее постоянный клиент господин Циммер в последнее время дважды встречался в ресторане с человеком в очках. Девушка оказалась наблюдательной, и Бонне получил даже словесный портрет предполагаемого преступника: человек лет сорока пяти, низкого роста, лысый, курносый, лицо круглое. Носит выпуклые очки в роговой оправе.
А еще через день в одном из оптических магазинов приобрел точно такие же очки, какие предположил окулист, владелец частной школы в селе Альт–Аусзее Вольфганг Хетель. Бывший штурмбаннфюрер СС Вольфганг Хетель, не так давно освобожденный из тюрьмы, где отбывал срок за военные преступления.
Официантка «Райского уголка», которой показали его фото, опознала посетителя ресторана, встречавшегося с Георгом Циммером.
Дубровский ходил по комнате, заложив руки за спину, а Бонне лежал на диване и следил за ним хитрыми глазами.
— Вы напоминаете мне тигра в клетке, — наконец нарушил молчание комиссар. — Но от ваших эмоций ничего не зависит, и дело не сдвинется. Все должно идти своим ходом.
Сергей остановился возле дивана.
— Я уверен, — сказал он как можно серьезней, — что в этом деле не обошлось без Ангела и Грейта. Я также уверен, что они сейчас в Альт–Аусзее. Необходимо произвести налет на дом Хетеля. Ну подумайте: Хетель живет здесь вот уже два года. Если бы он раньше знал о тайнике, то давно вскрыл бы его или по крайней мере попытался бы это сделать. Есть только один вариант — к нему прибыли люди, знающие о тайнике, и Хетель помог им увезти сокровища. Эти люди — посланцы Штайнбауэра, Ангел и Грейт. Разве это не ясно, Люсьен?
Бонне лениво поднялся.
— Если бы я писал репортаж, — заметил ехидно, — эта версия вдохновила бы меня на две–три странички. Но в каком идиотском положении окажемся мы, если у Хетеля никого не будет?
— Но ведь он убил Циммера!
— Кто это вам сказал? — деланно удивился Бонне. — Как кто? Вы.
— Я только допускаю, что Хетель — возможный убийца. Но, к сожалению, еще не могу доказать это.
— А разбитые очки и его подозрительные встречи с библиотекарем?
— Очки — это еще не доказательство. Может быть, их потерял другой человек. Мог это сделать и сам Хетель — ведь мы установили, что он посещал книгохранилище.