Сокровища утраченные, сокровища обретенные
Шрифт:
— Три голубые рыбы за столь короткое время — весьма солидный улов.
— Никто не спорит. Тем более я собираюсь съесть половину.
— Я их зажарю на гриле.
— Ты?
Кэт встретила его удивленно приподнятые брови с равнодушным выражением лица.
— Мой улов, значит, готовлю я.
Кай вел лодку с равномерной скоростью, внимательно рассматривая Кэт. Она выглядела немного уставшей, но он думал, что сможет убедить ее немного вздремнуть, если скажет, что сам хочет
— Возможно, я мог бы заставить себя разжечь уголь для тебя.
— Это будет по-честному. Я даже разрешу тебе их почистить.
Кай посмеялся над ее вкрадчивым тоном и взъерошил ей волосы, чтобы выпали шпильки.
— Кай!
Кэт автоматически подняла руки, восстанавливая прическу.
— Носи их в аудитории, — посоветовал он, бросая несколько шпилек за борт. — Мне трудно устоять, когда твои волосы распущены и немного растрепаны.
— Да неужели?
Кэт подумала было изобразить праведный гнев, но потом решила, что есть более эффективные методы скоротать время. Она подставила волосы ветру и придвинулась ближе к Каю, чтобы их тела соприкоснулись. Улыбнулась, заметив удивление в его глазах, когда просунула обе руки под его футболку.
— Почему бы тебе не выключить двигатель и не показать мне, что происходит, когда тебе трудно устоять?
Несмотря на всю щедрость и свободу в любви, Кэт никогда не выступала инициатором. Кай одновременно недоумевал и возбуждался, когда она улыбалась ему, а ее руки медленно поглаживали его грудь.
— Ты знаешь, что происходит, когда мне трудно устоять, — пробормотал он.
Кэт засмеялась низким, тихим смешком:
— Освежи мою память.
Не дожидаясь ответа, она сама тянула дроссель до тех пор, пока моторы не заработали вхолостую.
— Ты не занимался любовью со мной прошлой ночью.
Ее руки скользнули вокруг его талии и вверх по спине.
— Ты спала.
Кэт соблазняет его средь бела дня посереди океана. Ему хочется смаковать этот новый опыт, так же как он хотел довести его до завершения.
— Сейчас я не сплю.
Поднявшись на цыпочки, Кэт коснулась губами его губ легко, соблазнительно, почувствовала, как бьется его сердце, и упивалась ощущением власти, неведомым ранее.
— Или, возможно, ты торопишься вернуться и… э-э-э… чистить рыбу.
Она издевается над ним. Почему он никогда не видел ведьму в ней раньше? Кай почувствовал, как его желудок завязывается в узел от желания, но, когда привлек ее к себе, Кэт воспротивилась. Слегка. Но достаточно, чтобы его помучить.
— Если я займусь любовью с тобой сейчас, я не буду нежным.
Ее губы были всего в нескольких дюймах
— Это что, предупреждение? — прошептала она. — Или обещание?
Кай почувствовал, как первая дрожь пробежала по телу, и поразился. Даже из-за нее он никогда не дрожал. Даже из-за нее. Желание росло, растягиваясь, тревожно, безрассудно.
— Понимаешь ли ты, что делаешь, Кэт?
Она не была уверена, но улыбалась, потому что это больше не имело значения. Значение имел только результат.
— Спустимся в каюту и узнаем.
Кэт ускользнула от него и без единого слова исчезла.
Его рука была нетвердой, когда он протянул ее к ключу, чтобы заглушить двигатели. Понадобилась минута, может быть, немного больше, чтобы вернуть себе самоконтроль, который он сохранял с тех пор, как они снова стали любовниками. С тех пор как он почувствовал снова ее вкус, он боялся оттолкнуть ее.
Осторожность вызывала напряжение, но он сдерживался одним лишь усилием воли. Когда спускался по трапу, велел себе и впредь быть осторожным.
Кэт расстегнула блузку, но не сняла ее. Когда Кай вошел в узкую каюту к ней, она улыбнулась. Она боялась, хотя и не знала почему. За этим страхом таилось восхитительное ощущение власти и силы, которые сражались за полную свободу. Она хотела подвести его к грани, подтолкнуть за пределы страсти. В этот момент она была уверена, что сможет.
Когда Кай не подошел к ней ближе, Кэт шагнула вперед и стянула его рубашку через голову.
— Твоя кожа золотая, — тихо сказала она. — Это всегда меня возбуждало.
Неспешно наслаждаясь, Кэт провела руками по его бокам, чувствуя дрожь, которую вызвала.
— Ты всегда возбуждал меня.
Ее руки были тверды, пульс участился, когда она расстегивала его джинсы. Глядя прямо в глаза, она медленно-медленно раздевала его.
— Никто никогда не вызывал у меня такого желания, как ты.
Кай должен был остановить ее и снова взять все под свой контроль.
— Кэт…
Кай взял ее руки в свои и наклонился, чтобы поцеловать ее. Но она повернула голову и прижала к его шее свои теплые губы.
Затем она всем телом прижалась к нему там, где была расстегнута ее блузка. Она губами прокладывала дорожку по его груди, руками — по спине к бедрам. Кай почувствовал, как ярость желания впилась в него, словно острыми голодными зубами.
Он забыл о контроле, нежности, уязвимости. Кэт заставила его забыть. Этого она и добивалась.
Они сплелись на узкой койке, ее груди касались его груди, сводя его с ума своими твердыми нежными изгибами. Кэт покусывала ему губы, требуя, настаивая на большем. Волны страсти охватили их.