Сокровище Беневентов
Шрифт:
— Да, она только что разговаривала с Анной по телефону, сказала, что приедет за вещами и заберет с собой ее.
Дерек немного успокоился.
— Ну тогда наша задача — просто не попадаться ей на глаза. Между прочим, миссис Белл не пришла. Ну, вы знаете, приходящая работница — та, что убиралась днем. Анна сказала, что она не слишком жаждет оставаться здесь — не желает иметь дело с полицией. Так что если Анна тоже уедет, мы оказываемся в слегка затруднительном положении, вам не кажется?
Мисс Силвер собралась ответить, но тут из коридора донесся легкий шорох. Дерек оставил дверь приоткрытой, и
— Дерек, вы все еще здесь? Мне показалось, что вы собираетесь нас покинуть… Мисс Силвер, не так ли? Луиза Арнольд представила вас на вечере в доме настоятеля.
Никак не ожидала встретить здесь вас… И вы, мистер Эверсли. По-моему, мы достаточно ясно дали вам понять, что не нуждаемся более в ваших услугах.
Ей ответила мисс Силвер, сохранявшая, как всегда, завидное спокойствие:
— Я приехала вчера вечером, мисс Беневент, по приглашению мисс Сейл. Ее друзьям показалось не совсем приличным, чтобы молодая девушка осталась в доме одна, без опеки женщины старшего возраста.
Ее спокойный взгляд встретился с дерзким, вызывающим взглядом мисс Оливии, но выдержка ей не изменила"
Мисс Беневент шагнула в комнату.
— Ввиду того, что мне только что рассказала Анна, мои планы изменились. Поскольку Кандида предпочла покинуть Андерхилл, у меня в этом отпала необходимость.
Я велела Джозефу привезти мои вещи обратно, те, которые я увезла. Здесь со мной будет он и Анна, и миссис Белл, несомненно, вернется. Более никаких опекунов и помощников мне не потребуется. Так что присутствие мисс Силвер совсем необязательно. Что касается вас, мистер Эверсли, надеюсь, что я высказалась достаточно ясно. Ваши услуги здесь больше не требуются.
В голове мисс Силвер теснились самые разные мысли.
Все юридические права были не на стороне мисс Беневент — именно поэтому она покинула Андерхилл. Усадьба со всем, что в ней есть, должна перейти к Кандиде Сейл. Теперь мисс Оливия вернулась, но что позволило ей считать, что ситуация изменилась? Почему она уверенна, что место освободилось, что Кандида больше не вернется? Только подобной уверенностью можно объяснить этот надменный тон, тон хозяйки дома.
— Согласитесь, что при сложившихся обстоятельствах об исчезновении мисс Сейл необходимо известить полицию, — заметила мисс Силвер, и ее невозмутимый голос чуть-чуть дрогнул.
— Мисс Силвер… — не выдержал Стивен Эверсли.
Оливия Беневент коротко рассмеялась.
— И вы думаете, что она поблагодарит вас за это? Очевидно, мистер Эверсли так не думает. Да звоните хоть сейчас в полицию, если считаете, что это очень мудро. Думаю, что они придут к тому же выводу, что я. Я и не скрываю своего мнения: это она виновата в смерти моей сестры. Анна сказала мне, что девчонка оставила записку, которая практически равнозначна признанию: «Я больше не могу. Прощайте» — что-то в этом роде… Совершенно очевидно, что она больше не может так нагло
— Мисс Беневент…
Стивен не успел продолжить — рука мисс Силвер легла на его руку, и она сказала, обращаясь только к нему:
— Полагаю, продолжать этот разговор не имеет смысла.
Вы проводите меня к телефону?
Затем она снова обратилась к мисс Оливии:
— Думаю, что полиция захочет встретиться с теми из нас, кто провел ночь в этом доме. Ни я, ни мистер Эверсли не можем принять ваши домыслы относительно причин исчезновения мисс Сейл.
Дерек Бердон предпочел держаться в тени. Как только пришла мисс Оливия, он стал пробираться к двери. Когда мисс Силвер и Стивен покинули комнату, он ждал их снаружи.
В трех милях от Андерхилла, в Ретли, инспектора Рока позвали к телефону.
Глава 33
Кандида открыла глаза в полной темноте. Мгновенное осознание этой темноты коснулось ее и пропало. Но когда она снова очнулась, первая ее мысль была именно о темноте…
Прошло еще какое-то время, и возникла та же мысль, но уже в виде вопроса: темно, до чего же темно… но почему?
Постепенно вопрос стал более настойчивым, хотелось найти ответ. Света не было совсем — тьма казалась абсолютной. Даже самой глухой полночью существуют какие-то оттенки, на месте окон тьма бывает менее плотной. Если, конечно, на окнах не очень плотные шторы и если они не задернуты. Но она никогда не задергивала шторы и не закрывала на ночь окна. Она должна видеть два узких длинных прямоугольника на стене слева, похожих на картины.
Кандида была уверена, что лежит на спине. Если она хочет увидеть окна, нужно повернуться на левый бок. Это оказалось не так просто — тело не повиновалось ей, словно было совсем чужим. Она все-таки добилась своего, но почему-то все равно не могла разглядеть во тьме ни малейшего проблеска, ни намека на очертания окон на этой сплошной стене. Вопрос в ее голове звучал все настойчивее. Постепенно сознание прояснялось, головокружительные провалы становились все короче и подступали все реже.
Теперь она чувствовала, что кровать очень жесткая. Куда-то пропала подушка. Кандида протянула руку и попыталась ощупью найти ее. Рука коснулась холодной твердой поверхности, которая точно не могла быть постелью. Она была холодной, жесткой, сырой. Это был камень.
Кандида попыталась было сесть, но у нее снова закружилась голова. С третьей попытки ей удалось встать на четвереньки — голова болела, но больше не кружилась. Ее ладони упирались в каменный пол. Собравшись с силами, она рывком села, теперь уже одной рукой опираясь о камень. В какой-то момент ее захлестнул всепоглощающий страх, но теперь он миновал. Над ее головой было пространство — значит она не замурована. Значит, она не погребена заживо. Она подняла левую руку над головой. Ничего, только темнота и воздух. Ничего, что помешало бы ей подняться на ноги.