Сокровище царя Камбиза
Шрифт:
Я слышал, как они обсуждали план действий и даже уловил слова одного из них, заявившего, что бессмысленно задерживаться здесь. Наконец, к моему глубокому облегчению, они направились в сторону главной улицы.
Но не прошли они и десяти ярдов, как я почувствовал сильную щекотку в носу. Проклятая простуда, подхваченная прошлой ночью, весь вечер беспокоила меня. Я заскрежетал зубами, зарылся носом в платок и, несмотря на неимоверные усилия сдержаться, громко чихнул. Юсуф и его спутники мгновенно остановились, выхватили ножи и с криками бросились в мою сторону.
Глава XI. БЕЗНАДЕЖНОЕ ДЕЛО
Я оказался в ловушке. Если у преследователей есть огнестрельное оружие, это конец. Но если они вооружены одними ножами, можно попробовать прорваться.
Один из них на бегу вытащил фонарь и направил туда, где я притаился. Юсуф издал торжествующий крик. Фонарь тут же выключили, и, ослепленный, я слышал только мягкий топот их ног, пока они в полном молчании бежали ко мне.
Я выхватил пистолет и выстрелил вслепую, прямо в центр группы. В ответ раздался крик боли, а вспышка выстрела осветила двух негров, евразийца с крючковатым носом и бородкой и Юсуфа, державшегося позади. Трудно было сказать, кого задел выстрел, думаю, одного из негров.
Они неслись на меня со скоростью снежной лавины, я успел выстрелить еще раз, но промахнулся, и они набросились на меня. Левой рукой я все еще сжимал тяжелый пакет с наркотиком и, размахнувшись, изо всех сил ударил им прямо в лицо негра, бежавшего впереди. Я не смог таким ударом остановить его, но спасся от ножа, скользнувшего чуть выше плеча. Однако он сильно толкнул меня всей массой, и я тяжело рухнул на землю.
Евразиец прыгнул, как пантера, но я успел подтянуть колени, и он упал животом на них. Пытаясь освободиться, я покатился вниз по откосу, продолжая сжимать пистолет. Вокруг клубилась пыль, забивая рот, глаза и ноздри.
Я попробовал подняться, но они вновь с проклятиями набросились на меня: пистолет еще раз бесполезно выстрелил и был выбит из моей руки. Уловив блеск ножа, я успел отдернуть голову, и лезвие высекло искры из камней на дороге. Один из нападавших вцепился мне в глотку, но я уже не видел, кто это был, мы сплелись в один клубок, в дикой ярости нанося удары друг другу.
Рука, сжимавшая горло, была цепкой и мускулистой; я отчаянно сопротивлялся, но хватка становилась все крепче, грудь сдавило от невыносимой боли, не хватало воздуха. Звезды надо мной исчезли. Мрак сменился красным туманом с бешено вращавшимися огненными кругами и вспышками молний. И, слабея, я понял, что мне приходит конец.
Словно издалека донесся звук выстрела, но вряд ли я был в состоянии понять, что это именно выстрел. Но стальные пальцы на горле внезапно разжались. Фейерверки в глазах уступили место оранжевому зареву, а затем вновь наступила чернота.
Через секунду я осознал, что на мое избитое тело больше не давит вес нападавших. Я увидел звезды высоко в небе и понял, что лежу в водосточной канаве. Чья-то рука схватила меня за воротник и грубо поставила на ноги.
Все еще ошеломленный и едва приходящий в себя, я огляделся по сторонам и понял, что обязан жизнью вмешательству полиции.
Около двадцати полицейских под командой арабского офицера окружили нас. Юсуф, евразиец и один из негров уже были в наручниках. Один из полицейских защелкнул наручники на моих запястьях и грубо толкнул меня к остальным. Второй негр лежал там, где в него попала пуля, и тихо стонал. Я подумал, что теперь мне вряд ли удастся избежать обвинения в убийстве.
Через двадцать минут в полицейском участке сержант записал наши имена, причем я назвал себя Дауд-аль-Азиз, после чего офицер предъявил нам обвинение в незаконной торговле наркотиками. Нас обыскали и отвели в полуподвал, где меня, отделив от остальных, втолкнули в маленькую камеру.
Жутко болела голова, но я, сидя на узкой кровати, попытался обдумать положение. Я решил, что именно моя стрельба позволила полицейским найти нас, и они, вероятнее всего, предположили, что между торговцами наркотиками разыгралась ссора. Завтра на допросе выяснится, кто я такой на самом деле, и могли возникнуть серьезные неприятности с разъяренными полицейскими, вынужденными все это время вести напрасную охоту.
Все мое тело было покрыто синяками, правая нога сильно болела от удара, порез на лбу мучительно ныл. Я очистил рану носовым платком, смоченным в кувшине с водой, лег на жесткую постель, закрыл рукой глаза от света и провалился в тяжелый сон.
Меня разбудил тюремщик, принесший завтрак: кофе, хлеб и кусок колбасы.
А около десяти часов он вновь отпер дверь камеры и сделал знак выходить. Ожидавшие снаружи двое полицейских отвели меня наверх, в офис, где сидел какой-то человек в очках. Секунду или две он не обращал на меня никакого внимания, затем встал и вышел в соседнюю комнату. Вернувшись с кипой бумаг, он обратился ко мне по-английски:
— Его превосходительство ждет. Прошу вас.
К моему удивлению, оба полицейских отсалютовали и удалились, а я в одиночестве прошел в просторный кабинет. Там не было никого, кроме сидевшего за столом англичанина, на вид лет пятидесяти с небольшим, широкоплечего, высокого, седого, с голубыми глазами. Вспомнив слова секретаря «его превосходительство», я сразу понял, что вижу знаменитого Эссекс-пашу, начальника каирской полиции, грозу торговцев наркотиками.
Я был весьма удивлен, что из-за вчерашней ночной истории он решил допросить меня лично, но он сразу же выбил почву из-под ног, дружелюбно обратившись ко мне:
— Доброе утро, мистер Дэй. Входите и садитесь.
Я вытаращил на него глаза и, механически повинуясь, довольно свирепо спросил:
— Так вы все время знали, кто я?
— Конечно, — кивнул он, — ваше счастье, что мои люди следили за вами прошлой ночью, иначе вас бы уже не было в живых.
— Черт возьми? Значит, это не мои выстрелы всполошили полицию?
Он несколько бесцветно улыбнулся.
— Признание номер: один негра застрелили вы. Да, да, он умер сегодня утром, и к выдвигаемым против вас обвинениям — а их список весьма внушителен — добавляется еще одно. Взгляните сами незаконный въезд в Египет, неявка в полицию для дачи показаний относительно смерти сэра Уолтера Шэйна, участие в доставке запрещенных законом наркотиков, попытка назваться чужим именем после ареста, а теперь еще и убийство. Вам есть за что отвечать, молодой человек.