Сокровище царя Камбиза
Шрифт:
— Уходи! Мадам говорит, тут незя. Уходи вон!
— Прошу прощения, — улыбнулся я, — но я ищу англичанку, которую привезли сегодня. Вы знаете что-нибудь о ней?
Маленькая китаянка покачала головой.
— Моя не вид ей. Скази мадам. Она, верно, знайт.
Я выскочил из ее комнаты и атаковал дверь напротив.
К моему удивлению, с первой попытки она не поддалась, и, осмотрев ее, я обнаружил, что сделана она из более крепкого дерева и запиралась на два замка.
Я отступил назад и с разбегу ударил ступней, целясь в замки. Несмотря на громкий треск, они все же
Комната была погружена во тьму. Я встал в дверном проеме и нашарил на стене выключатель.
Вспыхнул свет, и моему взору предстала абсолютно голая комната, без всякой мебели — лишь потертый ковер на полу и толстая решетка на окне.
В углу, на спине, плашмя лежала Сильвия, и на ней не было ни клочка одежды. В Каире я часто восхищался ее фигурой — она была высокой, длинноногой девушкой, грациозной от природы, — но сейчас в ее наготе не было ничего привлекательного. Она лежала в неестественной позе, одна рука была вывернута за спину, а другая безжизненно упала поперек тела, прикрывая живот. Ее голова касалась стены, так что подбородок упирался в грудь, а спутанные серебристые волосы закрывали лицо. На бедре темнел огромный фиолетово-красный синяк, а на правом плече — сгустки запекшейся крови.
Я оцепенел от одной мысли, что опоздал и сейчас смотрю лишь на ее брошенный сюда труп. Но, когда я сделал шаг в ее сторону, она застонала и перевернулась.
Я мгновенно оказался рядом и, поддерживая одной рукой ее голову, другой лихорадочно пытался вытащить из кармана фляжку с бренди.
Когда мне удалось влить ей в рот немного жидкости, она опять застонала, кашлянула, и ее смертельно-бледные щеки порозовели.
Я заставил ее сделать еще глоток, но она слабо приподняла руку и попыталась оттолкнуть фляжку. Открыв глаза, она взглянула на меня, и, по блеснувшему в них огоньку я понял, что она узнала меня. На ее губах появилась тусклая улыбка, в то время как я, успокаивая ее, бормотал дурацкие фразы, сами собой срывающиеся с губ, когда обращаешься к человеку, испытывающему сильные страдания.
Думаю, она тоже не воспринимала свою наготу, когда тихо лежала в моих объятиях, но я понимал, что надо срочно предпринять что-нибудь.
— Я через секунду вернусь, — сказал я, но при этих словах ее голубые глаза расширились от ужаса.
С неожиданной силой она вцепилась мне в руку:
— Нет! Не оставляйте меня! — простонала она.
Догадываясь, что происходит в ее душе, я, однако, стряхнул ее руку и ободряюще улыбнувшись большими шагами направился в комнату китаянки. В ее гардеробе наверняка была какая-то одежда, но я, не мешкая, схватил попавшееся под руку одеяло с кровати.
— Прошу прощения за беспокойство, — с извиняющейся ухмылкой сказал я, — но мне это нужно. А вам следовало бы одеться. Через минуту здесь будет полиция.
Она издала пронзительный крик, когда я стаскивал с нее одеяло и откатившись на другую сторону кровати, яростно плюнула в меня, но я, не обращая на это внимания заторопился к Сильвии.
Очевидно она поняла, по какой причине я оставил ее и сидела спиной ко мне поджав ноги и обхватив
— Вот, прикройтесь этим — сказал я, обернув одеялом ее плечи. — Я попробую раздобыть для вас одежду.
Слегка поежившись, она поплотнее завернулась в одеяло и, протянув через плечо руку попросила:
— Прошу вас, дайте мне еще бренди.
Разгоряченный от недавнего напряжения, я вдруг осознал, что лежать здесь без одежды весьма холодно. Сунув ей фляжку, я поспешил по коридору в комнату француженки. Она все в той же позе сидела на краю кровати и курила.
— Ну где же полиция? — улыбнулась она.
— Полиция уже здесь, — мрачно заверил я ее. — Прислушайтесь, они возятся у стальной двери, ведущей на лестницу. А пока я хочу позаимствовать у вас кое-что из одежды.
— Из моей одежды? — откликнулась она. — Но зачем? Для какого-нибудь маскарада?
— Не говорите глупостей, — сказал я, — дайте мне что-нибудь из вашего чемодана. Мне нужны нижнее белье. юбка и, если у вас есть пальто.
— Месье сумасшедший, — фыркнула она.
— Я совершенно в своем уме, — вскипел я. — Но я нашел девушку, которую искал, а те свиньи, что здесь хозяйничают, бросили ее без клочка одежды.
Черты ее жесткого маленького личика моментально смягчились.
— Pauvre petite, — пробормотала она, вставая. — Значит, это была та новенькая упрямица? Почти все мы в начале проходили через такое. Конечно я найду что-нибудь для нее.
Она подошла к гардеробу и выудила оттуда шелковое платье и короткую куртку.
— Вот возьмите это. Я сейчас принесу чулки и все остальное.
— Премного благодарен, — улыбнулся я, принимая одежду. — Я попрошу полицию отнестись к вам помягче.
Она презрительно пожала плечами.
— Полиция! Я ее не боюсь. Однако беда есть беда, и только по этой причине я одолжила одежду вашей подруге.
Я почувствовал себя сконфуженным, но мне некогда было размышлять об этом, и я поспешил к Сильвии. Я спросил ее, сможет ли она самостоятельно одеться.
— Да, — ответила она. — Выйдите, пожалуйста, на минутку.
— Хорошо, — сказал я. — Как раз через минуту у вас будут чулки, туфли и все остальное.
Выйдя в коридор, я с удивлением обнаружил, что стук в стальную дверь прекратился. Затем я понял, что все события на втором этаже заняли немногим более пяти минут. Полиции наверняка хватало работы в других частях дома, и кто-то лишь случайно последовал за мной наверх, а теперь, поняв, что открыть дверь ему не по силам, побежал за помощью.
И тут я впервые почувствовал запах дыма. Я все еще неуверенно принюхивался, когда дверь соседней комнаты распахнулась и оттуда выбежала молодая еврейка. Она кричала что-то не непонятном языке, но клубы дыма, вырвавшиеся из ее комнаты были красноречивее слов. О’Кив убегая поджег дом, на верхнем этаже которого мы оказались теперь в ловушке.
Глава XIV. ГЕРУ-ТЕМ: ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВЕРНУЛСЯ
Душераздирающие крики еврейки выманили в коридор француженку и угрюмую маленькую китаянку. Вслед за ними из других комнат появились и другие девушки.