Сокровище чаши
Шрифт:
– Надо готовиться к магической Битве.
2-й помощник:
– Мы редко выигрываем у Них. Они готовы встретить нас. Может, лучше избежать Битвы, если противник готов к ней?
Крокс:
– За голову Сына Солнца Равана даст хорошую награду.
2-й помощник:
– Если бы мы могли застать Их врасплох, у нас были бы шансы на победу. Но Они ждут нас, и у нас один корабль, мы даже не сможем зайти к Ним с двух сторон, чтобы атаковать наверняка. Идти в лоб на Сынов Солнца равно самоубийству.
1-й помощник:
– Он один, и помощь к Нему может не успеть.
2-й
– А может и успеть. Мы потеряли много времени.
Крокс:
– Удача всегда сопутствовала мне. Надеюсь, так будет и в этот раз. Если всё получится, я дам щедрые дары богам Луны…
Несколько минут длилось молчание, затем второй помощник произнёс фразу, от которой у Крокса и первого помощника мороз пошёл по коже:
– Прежние четыре корабля, напавшие на эти земли, более никто не видел, и никто не знает их судьбу. Чем мы лучше их?
Немного помолчав, Крокс ответил:
– Нападем ночью, так у нас будет преимущество. Арии видят в темноте хуже нас. Покроем землю чарами сна и обратим объединённую мощь воинов против единственного врага. Он не устоит, а остальные будут спать и ему не помогут.
1-й помощник:
– Так и решим.
2-й помощник промолчал, но про себя решил, что при первой же возможности будет спасаться бегством.
Крокс вышел на вторую палубу, где сидели его двадцать семь отважных, проверенных в боях воинов, и заговорил:
– Сегодня ночью нам предстоит Битва с Сыном Солнца. Он будет один, и, если мы сможем сделать всё быстро, подмога к Нему не успеет. Готовьтесь к магической Битве!
Тут же капралы побежали на склад, а над воинами повисла мёртвая тишина.
Все понимали, как это опасно – сражаться с Сынами Солнца, но презрение к смерти и жажда Битвы были у них в крови, а ненависть к Сынам Света не знала предела.
Вообще-то шаммары ненавидели Солнце и даже слали ему свои проклятия – таковы были последователи Левой Стези, Сыны Луны.
Пришли капралы с амуницией. Воины стали переодеваться.
Красные плащи, золотые шлемы – все они были терафимами, насыщенными магической силой. Подчинить себе волю атланта, облачённого в противомагические доспехи, весьма сложно даже очень искусному магу, а группу таких воинов подчинить своей воле не под силу ни одному Сыну Света. Главное условие – единение бесстрашия, а этого у шаммаров было хоть отбавляй.
Когда облачение было завершено, все выстроились в четыре шеренги, по шесть человек в каждой, двое капралов впереди, один с барабаном, и началось творение заклинания.
Со стороны всё выглядело просто – левой рукой держась за рукоять меча, правой атлант коротко два раза бил себя в грудь, после вскидывал руку, сжатую в кулаке, вперёд и вверх. При этом он произносил: «А-МИ-ТА!» В промежутке между словами – короткий, но сильный вздох. И так – бесчисленное количество раз, пока нечто вроде оцепенения, или транса, не овладевало им.
Отвага бесстрашия, магическая защита плаща, шлема и украшений, которые были не украшениями, а своего рода защитой, транс и еще раз бесстрашие делали этот маленький отряд способным противостоять и Сынам Света, и целой армии солдат. Как единый организм действовали шаммары в трансе, и успех военной операции был тем сильнее, чем в более глубокий транс могли они погрузиться. Тела их становились как стальные, и пронзить их не представлялось возможным. Сознание – невосприимчивым к посылам чужой, пусть даже очень сильной воли. Боевые машины, практически неуязвимые, наносящие сокрушительные удары, они мгновенно и неустрашимо выполняли каждый приказ командира. Это была страшная сила.
Что можно было противопоставить ей?
Крестьяне просто прятались, воины разбегались при виде такой силы.
И только Сыны Света могли им противостоять. Такой же объединённой волей. Но чтобы один Сын Солнца смог сокрушить такую армаду – нет, такого не бывало. Знал это Крокс. Знал это и Гьянг.
Тибет, 1741
Ранним утром, проснувшись в потаенной комнате монастыря, я долго не мог понять, где нахожусь, ведь раньше мне не приходилось ночевать вне стен родного дома. Сообразив наконец, что заснул в комнате с Зеркалом Правды, я успокоился и направился на улицу. Первым, кого встретил, был старик Лама. Он сердито посмотрел на меня и проворчал:
– Где ты пропадал? Я тебя искал. Римпоче приехал рано утром и требует тебя к себе.
Сердце бешено заколотилось в моей груди: я так сильно желал этой встречи, что, когда она стала возможной и даже неотвратимой, ноги стали ватными и отказывались идти.
– Что ты стоишь как вкопанный?
Действительно, что это я тут стою? Я заставил ноги повиноваться мне и через минуту уже сидел в комнате благословенного Учителя, пытаясь унять дрожь в пальцах и не смея поднять глаза на того, кто был мне дороже всех драгоценностей мира.
– Как ты провел это время без меня?
Глаза Римпоче мягко светились и смотрели на меня с едва уловимой лукавой улыбкой.
Конечно же, он знал, как я провел это время, и я не сомневался, что он не просто знает все мои вопросы, но и ответы на них уже созрели в его голове. Знал я также, что прямой вопрос требует прямого ответа, поэтому, быстро справившись с волнением, я ответил, склонив голову и продолжая сидеть на коленях, так что мне видны были только стопы Благословенного и участок пола между мной и им:
– Возлюбленный Учитель мой! До вчерашнего дня порядок жизни моей был таков. Утром я приходил к Зеркалу Правды и до вечера узнавал то, что Вы соблаговолили мне через него сообщить. Ток Вашей воли провожал в мой мозг видения, которые породили множество вопросов. Когда же поток видений иссякал, я пытался освоить технику самостоятельного управления потоком видений с помощью практики, которую Вы мне дали. Вечером я возвращался в дом своих родителей. Так и прошло это время.
Но вчера прямо с утра я пожелал опробовать метод самостоятельного видения. До вечера я бился, но получил лишь несколько жалких отрывков, почти не связанных друг с другом образов. Я убедился, Учитель, сколь велика Ваша воля и сколь мала моя. Примите дар моего сердца - мое восхищение Вами, Благословенный Учитель. Благодаря вчерашнему опыту в сердце моем еще больше разгорелась жажда познания.