Сокровище чаши
Шрифт:
– Вы видели, как погиб Крокс и его команда?
– Нет, я не видел этого.
– Но вы знаете об этом?
Этот вопрос мог выдать его, ведь он догадывался, что произошло, он летал на корабле Крокса после того, как всё завершилось, и не было там атлантов, кроме него. Но Гьянг никогда не говорил прямо, что же там произошло, а потому ответ был честным:
– Нет.
Итак, он вылетел с Кроксом, но не знает о его участи. Как это может быть? Значит, его высадили или он выпрыгнул из вимана по дороге?
– Вы покидали корабль?
– Да.
– Где вы покинули корабль?
–
– Какая это была страна?
– Ариаварта.
Ну вот, стало проясняться. Офицер не участвовал в нападениях на ариев, что было бы нарушением закона Посейдониса. Он покинул корабль до того, как был убит Крокс, и не знает ничего о его участи, а значит, он не причастен к его смерти. Атлант невиновен.
Оставалась последняя зацепка – как он вернулся домой, где он взял корабль?
– Как вы вернулись?
– Я прибыл на двухместном вимане.
– Кто дал вам его?
– Друг.
– Какой друг?
– Мой друг.
Он явно играл в прятки, и это страшно нервировало офицеров.
Сначала эта нечеловеческая сила и скорость, затем эта храбрость, когда он отдался на милость проигравшей стороне. Теперь эти игры под действием порошка правды. Всё это довольно ясно указывало на единственную силу, которая могла быть за спиной этого человека, – на Сынов Света. Но когда он мог стать Их сотрудником? Ёще полмесяца назад он был вторым пилотом на пиратском корабле под патронажем Ракшаса Ялонга Бия, самого яростного врага Сынов Света. Все воины Крокса проверялись лично Бием, и никто из шпионов не мог бы проскользнуть. Сыны же Света не брали себе в союзники вчерашних врагов. За этим юношей была Тайна. И это обстоятельство было пугающим, потому что грозило серьёзными осложнениями, если эта Тайна выйдет наружу. Переговариваясь, офицеры пришли к единственному выводу: надо отпустить атланта на все четыре стороны и постараться больше никогда и ни при каких обстоятельствах с ним не пересекаться. Там, где перекрещиваются пути Ракшасов и Сынов Света, всегда слишком много трупов, и трупы эти – простых воинов. Никто не хотел страдать за интересы Ракшасов, и, когда стало ясно, что именно к тому и идёт, заседание быстро завершилось.
Вердикт гласил: «Законы не нарушал. Невиновен».
А про себя офицеры поняли: он имеет касание к Сынам Света.
Со свитком, удостоверяющим, что он прошёл испытание порошком правды и был оправдан, Наврунг покинул форт на своём вимане. Так завершилась эта удивительная история, о которой потом ещё долго говорили солдаты и офицеры всех фортов, принадлежащих великой империи Атлантида.
Овмат Евнор, учитель пилотов в школе на Аратау, встретил Наврунга с распростёртыми объятиями:
– Малыш, да ты поздоровел, возмужал, весь в шрамах, и виман у тебя не бедный! Рад тебя видеть, чертяка! Где ты пропадал это время? Рассказывай!
Они прошли в дом Овмата, легли у невысокого стола на звериные шкуры, и весь вечер Овмат потчевал Наврунга пищей для желудка, а Наврунг своего старого учителя – пищей для ума.
Обойдя стороной знакомство с Гьянгом и посещение Белого Острова, Наврунг рассказал всё. И о безуспешных поисках работы, и о рекомендательном письме друга отца к Ялонгу Бию, и о работе у Крокса, и о последнем неудачном походе, когда он едва спасся. И о попытке устроиться в Ажен, и о побеге через подземелье, и о сражении в Штабе гарнизона.
– О да! Наслышан, у нас вся школа гудит о твоих проделках! Но как ты утёр им нос? Там же отборные войска и боевые маги!
– Боевую магию защиты они не применяли, а нападение – да, было…
– И как ты выжил, малыш?
– Ну, вы же знаете, что мой отец был офицером ударного отряда… Кое-что он почерпнул из сражений… Ну, к чему-то и у меня были врождённые способности…
– Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что владеешь боевой ударной магией? Так?
– Ну … да, немного.
– Ничего себе немного! Да ты там столько народу положил!
– Ну, не положил, а нейтрализовал, все живы…
– Вот это-то и поразительно! Ладно бы ты их порубал бы на кусочки, так нет, ты их вырубил одного за другим, тихо и аккуратно. И это около сотни человек! За несколько минут! Ты что, боевая машина какая? Ну, как бывают же говорящие машины, эти псы Ракшасов, так ты теперь стал машиной для рукопашного боя?
– Учитель, не так всё! Магия нападения делает тебя очень быстрым, вот и всё преимущество.
– Это как это – быстрым? Ты бегаешь что ли быстрее?
– Нет, просто все вокруг начинают двигаться очень медленно. Но это не они так двигаются, а ты ускоряешься. Так работает освобождённая из оков материи воля, учитель. Вот и весь секрет.
– Понятненько…
По его лицу было видно, что ничего ему не понятно, что он растерян, но при этом страшно горд, что его ученик смог учинить такой шурум-бурум и утереть нос этим зазнайкам из Ажена. Но всё же очень много непонятного оставалось во всём этом. Например, почему Наврунга отпустили? И почему он сдался им? И почему он сейчас здесь? И вообще, если он, сопляк, смог так всех покрошить, то почему все остальные не могут этому научиться? Если умели, то зачем войны? Пришёл такой вот крушитель и всех покрошил до того, как война началась.
– Я прилетел к вам, учитель, потому что хочу устроиться на военную службу. Не по нутру мне эти Ракшасы и пираты с их политикой и кровожадностью. Хочу простой человеческой службы в каком-нибудь гарнизоне. Что скажете?
Он думал. В Аратау его точно не возьмут: нет мест, все заняты. Тут, в десяти минутах лёта от Города Золотых Врат, было очень удобно работать – ни войн, ни риска, и горный воздух… Нет, сюда точно нельзя. Остаётся только пограничный форт. Там гибнут люди, и там всегда недостаток, там особенно нуждаются в таких вот храбрых офицерах.
– Ложись-ка ты спать, а то вон устал совсем.
Овмат встал и пошёл в свою опочивальню, оставив Наврунга спать в зале, где они провели вечер.
На самом деле, он не устал от разговоров. Просто слишком много всего свалилось на его старую голову.
Слишком много неясного тут было. Почему парня хотели арестовать? Почему он не дался, а потом сам к ним пришёл? Почему они его не арестовали после всего этого погрома? Почему отпустили? Что он ищет здесь, со своими-то способностями? Это всё требовало прояснения, а неизвестность пугала. Но, в любом случае, парень оказался героем, и хотелось помочь ему.