Сокровище духовное, от мира собираемое

Задонский Тихон

Умиления и сожаления достоин находя­щийся перед твоими глазами человек в ранах, любезное создание Божие, по образу Божию со­зданное, в такую гнусность пришедшее. Виной этому грех. У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд (Дан. 9:7). Обрати очи свои от этого позорища на душу, которая грехами, как ранами, уязвлена, и увидишь большего сожаления и умиления достойный позор! Ее раны и язвы – гордость, зависть, злоба, нечистота, сребролю­бие и прочее. Чем более она в них пребывает, тем более уязвляется. Чем более уязвляется, тем более гниют и смердят раны ее.

Бедный грешник! Довольно уже уязвлять­ся: и так смердят и гниют раны души твоей. Пора уже лечиться, пора пластыри покаяния к язвам и ранам прилагать. Тело больное лечишь, душа вся от ран и язв изнемогает, и не заботишь­ся

об этом! О бедные грешники! Прибегнем с верою ко Иисусу Христу, Врачу душ и телес, и, не смея к Нему приблизиться из-за гниющих и смердящих ран, хотя бы вдалеке встанем и го­лос десяти прокаженных из глубины сердца вознесем к Нему: Иисус Наставник! Помилуй нас (Лк. 17:12–13). Нет таких страшных ран и язв, которых бы Он не хотел и не мог одним словом исцелить, потому что Всесилен, Милосерден и Человеколюбив.

Как повествует Евангелие, тела смертные и тленные исцелял – души ли бессмертные, ко­торые пришел спасти, не захочет исцелить? Исцелит воистину, если с верою придем к Нему и с усердием будем просить у Него исцеления. Он раны и язвы наши видит и хочет исцелить, для этого и пришел в мир. Но хочет, чтобы мы признали перед Ним неисцеленные нами язвы наши, которые только Он один может исце­лить. «Исцели мя, Господи, яко согреших Тебе!» Исцели мя, Господи, и исцелен буду: яко Ты ecu Бог Спас мой! (Иер. 17:14). Господи! Я недосто­ин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой (душа моя) (Мф. 8:8). «Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений: ущедри Твое создание, Владыко, и очисти Тво­им благоутробием, и вожделенное Отечество подаждь ми, рая паки жителя мя сотворяя!»

О том же

Когда видим человека в ранах или в какой иной страшной болезни, жалеем его и соболез­нуем ему Тем более когда видим человека, в гре­хах находящегося, должны о нем сожалеть и со­болезновать. Ибо общее у всех нас естество – общее бедствие и окаянство. Если телесному бедствию человеческому соболезнуем и со­страдаем, тем более душевному бедствию ближнего соболезновать и сострадать нужно. Если страшная телесная болезнь ближнего нашего подвигает нас на милосердие, тем более душевная его болезнь должна подвигнуть на милосердие и сострадание.

Душа досточтимее и дороже тела. Потому бедствие и окаянство ее страшнее и опаснее, чем телесное. Тело, смертное и тленное, сгни­ет в земле, хотя и здоровым будет. Душа бес­смертна, и вовеки пребудет неисцеленной, если сейчас не исцелится. Важно соболезновать и сострадать находящемуся в ранах и язвах душевных и прилагающему к язвам язвы грехов­ные. Почему же, человек, видя брата своего со­грешающего, осуждаешь его и в крайней опас­ности находящегося не жалеешь? Над телом страдающим умилостивляешься; хорошо это и похвально. Почему же над душой страдаю­щей не умилостивляешься, но даже судишь и осуждаешь? Лучше в таком случае о брате к Господу воздохнуть и сказать: «Господи, по­милуй и избави его от сего окаянства, а меня удержи всесильною десницею Твоею от это­го». Но обрати и на себя очи свои и посмот­ри в совесть свою. Увидишь, что и ты в по­добных ранах находишься, а может быть, – и в больших и гнуснейших. То, что ближнего своего судишь и осуждаешь, очень ранит и уязвляет душу твою и делает гнусной и смер­дящей перед Богом: судить есть дело Сына Божия, это дело ты дерзко похищаешь, да еще грешником будучи (Ин. 5:22). Почему же грешник грешника, и уязвленный уязвленно­го презираешь, унижаешь и судишь? Ничем ты его не лучше. Я, ты, и он, и прочие – все равны: потому что все согрешили и лишены славы Божией (Рим. 3:23). Так нас уязвил враг наш сатана, что без помощи Божией ни что иное делаем, как только падаем и уязвляем­ся! Вспомни о нас, Господи, в благоволении к на­роду Твоему; посети нас спасением Твоим, дабы видеть благоденствие избранных Твоих, веселиться веселием народа Твоего, хвалиться с на­следием Твоим. Согрешили мы с отцами наши­ми, совершили беззаконие, соделали неправду. Боже! Ущедри ны и благослови ны, просвети лице Твое на ны и помилуй ны, познати на земле путь Твой, во всех языцех спасение Твое (Пс. 105:4–6; 66:2–3).

43.

Удерживаемый слепой

Бывает, что когда слепой идет сам по себе, то приходит ко рву или иному какому-нибудь опасному месту, где с ним может приключить­ся великая беда. Другой человек, видя это и же­лая его предостеречь от этого бедствия, вос­лед ему кричит: «Вернись! не туда пошел ты», – или, взяв его за руку, отводит от того опас­ного места.

Возлюбленный христианин! Брат твой и ближний твой, одно с тобою создание Божие, по образу Божию и по подобию сотворенное, идет, как слепой, в ров погибели, когда безза­конничает. Блудник и прелюбодей идет в ров погибели. Гневливый, злопамятный, и убий­ца идет в ров погибели. Вор, похититель, и лихоимец идет в ров погибели. Сквернослов, ко­щунник и говорящий безрассудно идет в ров погибели. Клеветник, злоречивый и ругатель идет в ров погибели. Всякий законопреступник идет в ров погибели, и погибели вечной. Ах, идет, как слепой, и может упасть, и не вый­ти оттуда! Закричи во след ему, возлюбленный, когда видишь его идущего, закричи: «Брат! Не туда идешь», – там перед тобою выкопан ров, в который можешь упасть и никогда оттуда не выйти. Удержи, возлюбленный, удержи его, пока еще не упал! Брат он твой, ближний он твой, родное тебе естество, человек, как и ты, почтенный разумной душой, идет в ров поги­бели. Умилосердись над ним и возврати его, как можешь! Он сам не знает, куда идет. Враг по­мрачил его глаза своей прелестью.

Жалеешь о слепом, идущем в видимый ров, с которым только временное бедствие случится. Тем более жалеть нужно такого сле­пого, который идет и стремится в ров вечной погибели.

Это дело, хотя и всякому христианину над­лежит делать, как того христианская любовь требует, однако же прежде всего – церковным пастырям, епископам и иереям, родителям, властям, господам. Ибо всякий властелин, если он христианин и над христианами по­ставлен, – пастырь их. И должен он, насколь­ко возможно, людей, порученных ему, стремя­щихся к погибели, удерживать от нее, и жез­лом, данным ему от Бога, возвращать их на путь спасения. Так написано о Давиде, Царе Израилевом: и избрал Давида, раба Своего, и взял его от стада овец, от доящих взял его пасти Иако­ва, раба Своего, и Израиля – наследие Свое. И пас он их в незлобии сердца своего и разумно ру­ками своими путеводил их (Пс. 77:70–72).

Возлюбленные пастыри! Вам поручил Гос­подь стадо Свое. Пасите его и от волков духов­ных охраняйте.

Родители! Вам дал Господь детей. Воспиты­вайте их в страхе Божием и наставлении, и юность, склонную ко злу, возвращайте от зла.

Власти! Вас поставил Господь над людьми Своими и дал вам меч. Отсекайте им от подчи­ненных ваших всякое зло.

Господа! Вы не только должны стричь ове­чек Хри­стовых, но и пасти их. Но что, если сам пастырь и властелин, как слепой, идет в ров по­гибели, и за собой порученных ему людей вле­чет? Если свет, который в тебе, тьма, то како­ва же тьма? (Мф. 6:23).

О, Боже Преблагой и Милосердный! От­врати это зло от Израиля. Пасый Израиля, вонми! Не помяни наших беззаконий первых. Скоро да предварят ны щедроты Твоя, Господи, яко обнищахом зело. Помози нам, Боже, Спасителю наш, славы ради имене Твоего. Господи! Избави ны и очисти грехи наша имене ради Твоего, да никогда рекут языцы: «Где есть Бог их?» Госпо­ди, Боже Сил! Обрати ны и просвети Лице Твое, и спасемся! (Пс. 79:2, 4; 78:8–10).

44. Высокое дерево посреди низкого леса

Как дерево высокое посреди низкого леса, так человек, в чести пребывающий, посреди подлых людей. Высокое дерево всеми издалека видно. Так и в чести пребывающего человека все видят. Чем выше дерево, тем дальше мно­гими видится. Так и чем выше властелин, тем больше людей его знают и, что он делает, гово­рит – ведают. Высокое дерево всякому ветру и буре подвергается, и от всякой непогоды обу­ревается. Так и высокий властелин всякому ис­кушению и бедствию подвергается. И чем выше властелин, тем большему подвержен ис­кушению. На низкое дерево не всякий нахо­дит ветер, а на высокое – всякий и отовсюду веет и колеблет его.