Сокровище Империи

Корепанов Алексей Яковлевич

– Это у специалистов нужно спросить, - вновь включился в разговор бритоголовый.
– А мы просто исполнители. Маячок какую-то инфу из организма считывает, может, состав мочи... или мозгов, если есть...
– Он сверкнул глазами на Портоса и тут же пригасил взгляд.
– Не знаю... В общем, фиксирует какой-то след, его обрабатывают, получают... ну, мы ее нашлепкой называем... И по этой нашлепке можно вести объект...

Крис беспокойно шевельнулся:

– И что, объект постоянно будет на крючке? Всю жизнь, что ли?

Бритоголовый перевел на него взгляд - Габлер прочитал в нем злорадство - и кивнул:

– До самой смерти.

У Криса в животе похолодело,

словно он наелся снега или холодных котлет. Перспектива быть под наблюдением у веронцев до тех пор, пока они не доберутся до него и не поквитаются за все, мягко говоря, неприятности, которые он им причинил, радовать никак не могла. Только-только забрезжило что-то ободряющее в отношениях со служителями Беллизона, а тут новая напасть, не менее губительная для здоровья.

"Это называется выскочить из горящего дома и угодить под уникар..." - уныло подумал Габлер.

– Эй, мистер, ты нас за идиотов-то не держи, - услышал он голос Арамиса.
– Во-первых, состав мочи меняется, а во-вторых, он, в данный момент, у меня, например, точно такой же, как еще у сотни объектов, которые вон там ходят.
– Беловодец мотнул головой на окно.
– И как ты, умник, именно меня определишь?

Крис посмотрел на понурившегося бритоголового и воспрял духом. Слова Арамиса были сродни словам Христа, возвратившего к жизни того покойника, как его? Лазера?

– Я вот сейчас проконсультируюсь кое с кем, - продолжал гинеец, - насчет реальности того, что ты здесь наплел, и будет ясно, может ли такая нашлепка существовать или ты просто фантазер большой.

– Я про мочу к примеру сказал, - пробурчал бритоголовый.
– Не знаю, что там именно считывается.

– Да зачем консультироваться?
– зловеще громыхнул Портос.
– Сейчас я его буду охаживать до тех пор, пока у него моча из горла не хлынет. Да вообще всех уделаю!
– Он вновь придвинулся к веронцам.
– Такой вариант устраивает?

– Стоп!
– сказал Арамис и обратился к бритоголовому: - А как, браток, вы эту нашлепку засекаете? Не нюхом же, так?
– Он обернулся и окинул взглядом извлеченные из карманов веронцев вещи. Вновь повернулся к связанным парням.
– Есть же ведь у вас какой-то прибор, так? И где этот прибор?

Пленники угрюмо молчали.

– В уникаре он, где же ему еще быть?
– заявил Портос.
– Я правильно говорю?
– Он вонзил взгляд в бритоголового.

Тот непонятно блеснул глазами и подтвердил:

– В уникаре.

– Где лежит, как выглядит?
– продолжал напирать Портос.

– В кармане на левой передней двери, - вновь не стал отмалчиваться бритоголовый.
– Черная коробка. Мы его зеркальцем называем.

– Хорошее у вас зеркальце...
– протянул Арамис.
– Думаю, Твинс оно очень заинтересует.

"У твинсеров такие наверняка тоже есть", - подумал Крис.

– А почему же вы нас сразу не засекли, пока мы до отеля добирались?
– поинтересовался он.

– След неустойчивый, плавающий, - пояснил бритоголовый.
– Пропадает, восстанавливается с задержкой... И еще размазывается постоянно, не дает точной привязки...

– Не все, значит, так хорошо с чудо-техникой, - пробурчал Портос.

Он шагнул назад и, присев на корточки, начал копаться в вещах веронцев. Удовлетворенно крякнул и поднялся, держа в руке тонкий зеленый стерженек дистанционки.

– Сейчас притащу это зеркальце.

Вручив парализатор Арамису, Портос направился к выходу, и бритоголовый проводил его все тем же непонятным взглядом.

Минуты три-четыре в комнате царила тишина. Арамис

наблюдал за неподвижными веронцами, вновь, как в спальне, покачивая ногой и легонько постукивая парализатором по колену. Крис отошел к окну и смотрел на город. Небо неохотно расставалось со снегом, которого, видно, немало накопило в своих закромах. Габлер уже не в первый раз отрешенно подумал о том, что хорошо бы сейчас превратиться в снежинку и так же беззаботно лететь, радуя своим порханием тех, кто наблюдает за тобой. Мягко упасть на землю вместе с миллионами других, холодным покрывалом замаскировать чьи-то следы... Только не такая он снежинка, что скрывает чьи-то следы. Он сам оставляет за собой след, и этот след позволяет вот этим веронским парням держать его на прицеле.

"А ведь им, собственно, ничего не грозит, - вдруг сообразил Габлер.
– Ну, вырубим мы их часиков на пять-шесть, если врежем посерьезнее. Анонимно сообщим в полицию... Мол, в "Поющей Майе", в таком-то номере, беспомощные сепаратисты, приходите и берите... А у них что, на лбу написано, что они сепаратисты? Это же простые исполнители, они наверняка хозяев своих не знают. Там же, небось, цепочка длинная. И что именно ищут, тоже не знают. Им дали команду найти по этому зеркальцу объект, то бишь меня, забрать нэп и ждать дальнейших указаний. И все... Вот и расскажут полам: зашли, мол, в отель к друзьям-приятелям, да номером ошиблись, а их какие-то громилы и уделали ни за что ни про что. Нет оснований их под статью подводить... А вот насчет зеркальца... Если оно у них одно такое, то заберем мы его, и хрен они меня потом найдут. А если нет? Мне теперь что, всю жизнь каждого шороха бояться? Да и долгой ли эта жизнь будет? Или все-таки он сказки рассказывает про вечную нашлепку?.."

Габлер вернулся от окна и опять устроился на стуле рядом с Арамисом. Тот молча покосился на него. Бритоголовый застыл на полу в какой-то напряженной позе. Казалось, что он прислушивается, когда откроется дверь в номер. И команда его тоже выглядела настороженной.

– Вот что, приятель, - обратился к нему Крис, - ты меня здорово расстроил. И хочешь - верь, хочешь - не верь, но я отсюда не уйду, пока не разберусь, врешь ли ты насчет этой нашлепки или нет.

– Что-то мне подсказывает, что врет, - заметил Арамис.
– Не бывает таких постоянных меток. Временная - н-ну... возможно. Но постоянная... Прикинь, все клетки организма целиком обновляются за несколько лет, какие там пожизненные метки?
– Он чуть подался к бритоголовому, перейдя на прежний вкрадчивый тон.
– Сейчас вернется этот здоровенный парень с вашим зеркальцем, и мы с этим делом разберемся. Специалисты мы неплохие, уж поверь. И, как я уже говорил, можем и проконсультироваться с еще более грамотными умниками. И если окажется, что ты нам голову морочил, мне тебя будет очень жаль. Товарищ наш таких шуток не понимает - ну не все у него в порядке с чувством юмора, что поделать?
– и очень от этого раздражается. Очень, поверь. Нам уже видеть приходилось. Да?
– Он повернулся к Крису.

– Лучше бы этого не видеть, - подыграл Габлер.
– Я после таких сцен с воплями, кровью и соплями бессонницей мучаюсь и голова у меня трясется. Просто не переношу таких сцен.

Бритоголовый и его сообщники сопели и продолжали прислушиваться и поглядывать на открытую дверь в прихожую.

– Юпитером клянусь, - для вящей убедительности присовокупил Крис.

Бритоголовый дернулся, словно опять получил по ребрам, выпятил подбородок и злобно прошипел:

– А мне наплевать на твой Юпитер, понял? Нашли себе пуп Вселенной, недоделки...