Сокровище влюбленных
Шрифт:
Когда Тейт отстранилась, ее глаза были затуманены, губы изгибались в мечтательной улыбке. Господи! Она и понятия не имеет ни о его отчаянном желании, ни о его страхах.
— Что случилось?
— Ничего. — Он сделал над собой усилие и улыбнулся. — Просто обдумываю ситуацию.
— Что именно?
— Как только Бак разделается с Рэем, мне придется избавиться от тебя.
— Да! И каким же образом?
— Думаю, просто удушу тебя, а потом швырну за борт. Правда, Мариан придется оставить. Прикуем ее к плите. Мужчины должны питаться.
— Ты
Грозно нахмурившись, Тейт ткнула его кулаком в ребра. Мэтью рассмеялся и, еле удержавшись на ногах, попытался схватить ее, но не успел: она исчезла за рубкой.
Мэт бросился к левому борту и остановился как вкопанный, увидев Тейт с полным ведром. Уворачиваться было поздно, и через мгновение с него уже текли потоки холодной морской воды.
Пока Мэт отплевывался, Тейт стояла подбоченившись, но, увидев выражение его лица, взвизгнула и бросилась бежать. В панике она совершила ошибку: уронила ведро.
Привлеченная шумом, Мариан выбежала из рубки и столкнулась с дочерью.
— Господи! Началась война?
— Мама! — Нервно хихикая, Тейт нырнула за спину матери как раз в тот момент, когда появился Мэтью, успевший снова наполнить ведро.
— Мариан, лучше отойдите.
Тейт обхватила мать за талию, используя ее как щит.
— Она никуда не уйдет.
— Дети, пожалуйста, ведите себя прилично.
— Это она начала, — заявил Мэтью, не в силах стереть с лица глупую ухмылку. Уже много лет он не чувствовал себя таким беззаботным. — Не прячься, трусиха. Выходи.
— Ни за что! — Тейт самодовольно ухмыльнулась. — Ты проиграл, Лэситер. Ты же не обольешь мою маму.
Мэтью прищурился, покосился на ведро, затем перевел взгляд на Тейт.
— Простите, Мариан, — сказал он, окатил их обеих и бросился к борту за новыми боеприпасами.
Сражение шло без правил, с засадами и контрударами, и вскоре Мэту пришлось отступить перед превосходящими силами противника и нырнуть в воду.
— Мам, ты отличный стрелок, — выдавила Тейт, обессиленно повиснув на поручнях.
— Ну, я выполнила свой долг. — Мариан поправила взлохмаченные волосы. Где-то во время сражения она потеряла шляпу, а ее накрахмаленная блузка и шорты промокли, однако выглядела она элегантно, как всегда, а в голосе звучало неизменное добродушие: — Сдаешься, янки?
— Да, мадам! — крикнул Мэт из воды. — Я разбит наголову.
— Тогда поднимайся на борт, дорогой.
Мэт подплыл к трапу и опасливо покосился на Тейт.
— Мир?
— Мир, — согласилась она и, когда Мэтью схватился за ее протянутую руку, прищурилась. — Даже не думай об этом, Лэситер.
Но он подумал, и мысль стянуть ее в воду показалась очень привлекательной, хотя… мщение может подождать. Мэтью подтянулся и выбрался на палубу.
— Я и представить себе не могла, что ты окатишь маму.
Мэт ухмыльнулся:
— Иногда приходится страдать невиновным. А она бесподобна.
— Да.
Тейт устроилась рядом с ним на скамье у поручней, вытянула ноги.
— Ты никогда не рассказывал о своей матери.
— Я плохо ее помню. Она сбежала, когда я был совсем маленьким.
— Сбежала?
— Мы жили тогда во Флориде. Отец и Бак строили яхты, подрабатывали ремонтом, но денег не хватало. Родители часто ссорились. Как-то она отослала меня к соседям. Сказала, что у нее много дел, а я болтаюсь под ногами. Когда я вернулся, ее уже не было.
— Какой ужас! Мне очень жаль.
— Мы это пережили. — За долгие годы обида притупилась, но изредка еще напоминала о себе. — После смерти отца я нашел бумаги, касающиеся развода, и письмо адвоката, пришедшее года через два после ее побега. Она отказывалась от опеки и права посещения. Ей нужна была свобода, и она ее получила.
— И ты ее больше не видел? — Тейт не могла понять, как мать, любая мать, могла так хладнокровно отвернуться от своего ребенка. — Никогда-никогда?
— Ни разу. Она жила своей жизнью, мы — своей. Мы часто переезжали с места на место. Восточное побережье, Калифорния, острова. И иногда нам везло. А во время спасательных работ в заливе Мэн отец познакомился с Ван Дайком.
— Кто это?
— Сайлас Ван Дайк. Убийца моего отца.
— Но… — Тейт побледнела. — Если ты знаешь, кто…
— Я знаю, — тихо сказал Мэтью. — Они были партнерами около года. Ну, может, не партнерами, поскольку отец работал на него. Ван Дайк — один из тех воротил, кто может купить все, что пожелает. Ван Дайк искал амулет, путь которого проследил до корабля, затонувшего у Большого Барьерного рифа.
— И нанял твоего отца?
— Отец был лучшим, а Ван Дайк хотел только лучшего. Отец научил его всему и сам попался на крючок: легенда захватила его. «Проклятие Анжелики».
— Что это значит? Бак о нем тоже говорил.
— Это колье. — Мэтью подошел к ящику-холодильнику, выудил две банки пепси. — По преданию, оно принадлежало колдунье, которую сожгли в тысяча пятьсот каком-то году где-то во Франции. Золото, рубины, бриллианты. Бесценное колье. Но Ван Дайка интересовала его власть. Он даже заявлял, что между ним и той колдуньей существует какое-то родство. — Мэтью снова сел, протянул Тейт холодную банку. — Чушь, конечно, но часто убивают и за меньшее.
— Какого рода власть?
— Колдовство, — фыркнул Мэтью. — Если хозяин может контролировать колье, то оно приносит несметные богатства и власть. Если же колье подчиняет себе хозяина, тот теряет самое дорогое. Полная чушь, но Ван Дайк в нее верит. Он помешан на власти.
— Потрясающе. Никогда раньше не слышала эту историю.
— Документов почти не сохранилось. Только обрывки информации. Колье часто меняло хозяев, сея панику и несчастья.
— Как «Алмаз надежды»?
— Да. Если увлекаешься подобными сказочками. — Мэт окинул Тейт долгим взглядом. — Как ты.