Сокровище влюбленных
Шрифт:
— Ну, я… — Он пошарил по носу, но очки не нашел. — Да, удивляет.
— Хейден, мы нашли «Джастину». Предупреждаю: держись, потому что я сейчас опять тебя поцелую.
12
«Джастина» превзошла все самые смелые ожидания археологов. Уже неделю землечерпалка выплевывала кучи золотых монет и золотых слитков, некоторые — более шестидесяти фунтов весом.
Тейт почти не вылезала из носовой каюты, где фотографировала, исследовала, систематизировала… брошь с камеей, осколки фарфора, ложки, оловянная чернильница, изъеденная
Иногда Тейт отвлекалась от работы, чтобы понаблюдать за экраном монитора. Там, на дне, робот Чаунси цеплял металлическими клешнями тяжести или нежно обнимал пинцетами морскую губку, а Тейт тщетно боролась со смутным чувством неудовлетворенности и жестоко завидовала этой железяке.
Она взяла в руки золотую пятидолларовую монету — красивый маленький диск, датированный 1857 годом, годом гибели «Джастины». Сколько рук держали эту монету? Вероятно, совсем немного. Может, она лежала в дамском кошельке или в кармане джентльмена. Может, ею расплатились за бутылку вина, или кубинскую сигару, или новую шляпку. Или ее хранили, чтобы отпраздновать конец путешествия.
— Прелесть, правда? — Лорейн вплыла в каюту с очередным подносом блестящих находок.
— Да. — Тейт отложила монету, внесла ее в компьютерный каталог. — Здесь хватит работы на год.
— Что-то не слышу радости в голосе. — Лорейн с любопытством посмотрела на Тейт.
— Я радуюсь, конечно же, радуюсь. — Тейт зарегистрировала брошь. — Я участвую в одном из самых важных и успешных проектов моей карьеры, я — часть команды лучших ученых. У меня самое современное оборудование, более чем приличные условия жизни и работы. — Тейт повертела в руках детскую игрушку. — Было бы безумием не радоваться.
— Так, может, объяснишь причину своего безумия?
Тейт поджала губы.
— Ты не поймешь. Это трудно объяснить человеку, который никогда не нырял с аквалангом.
Лорейн села, закинула ноги на край стола, обнажив татуировку на лодыжке — разноцветного единорога.
— Попробуй. У меня есть время.
— То, что мы делаем, не охота за сокровищами, — раздраженно начала Тейт. — Все выполняют компьютеры и роботы, и это по-своему потрясающе. Без этого оборудования мы никогда не нашли бы «Джастину».
Тейт нетерпеливо вскочила и подбежала к иллюминатору.
— Без машин мы бы ничего не достали и нечего было бы изучать. Аквалангисты не могут работать на такой глубине. Огромное давление, низкие температуры. Я все это понимаю, но, черт побери, Лорейн, я хочу спуститься вниз. Я хочу все потрогать. Я хочу расчистить песок и найти что-нибудь своими руками. А все удовольствие достается драге Бауэрса.
— Да, он с утра до ночи хвастается своим чудовищем.
— Я понимаю, что это звучит глупо. — Тейт улыбнулась. — Но самое волнующее — работа на дне. Я снова и снова вспоминаю свое первое погружение, первое найденное судно, песчаный холмик, под которым что-то скрыто… Тогда я чувствовала себя частью прошлого. — Тейт беспомощно всплеснула руками.
— Так научно?
— Наука мертва без чувства сопричастности.
— Из-за корабля или мужчины?
— Из-за обоих. За несколько дней я узнала безграничное счастье и безграничное горе. Тяжелое испытание в двадцать лет. Но в то лето я поставила перед собой цель и вернулась в колледж, чтобы получить диплом. Я мечтала делать именно то, что делаю сейчас. И вот восемь лет спустя я задаю себе вопрос, не совершила ли я самую страшную ошибку в своей жизни?
— Тебе не нравится твоя работа?
— Я люблю свою работу, просто не могу смириться с тем, что машины делают самое интересное и держат меня на дистанции.
— Думаю, тебе нужно нацепить акваланг и поразвлечься немного. Если ты называешь это развлечением. Когда последний раз ты брала отпуск?
— О, дай подумать… — Тейт села, откинулась на спинку кресла, закрыла глаза. — Лет восемь назад, если считать пару уикендов и коротких рождественских каникул дома.
— Все ясно, — решительно сказала Лорейн. — Ты хандришь. Доктор Лорейн выписывает очень простое лекарство. Как только экспедиция закончится, возьмешь месяц отпуска, поедешь куда-нибудь в теплые края и проведешь кучу времени с рыбами.
Лорейн вдруг проявила живейший интерес к своим ярко-розовым ногтям.
— Если тебе нужна компания, Хейден с радостью поедет с тобой.
— Хейден?
— Он с ума по тебе сходит.
— Хейден?!
— Да, Хейден. — Лорейн сдернула со стола ноги. — Господи, Тейт, раскрой глаза! Он уже месяц страдает по тебе.
— Ничего подобного, Лорейн, мы просто друзья, коллеги. — Тут Тейт вспомнила, как Хейден целовал ее. — О, черт!
— Он потрясающий мужчина.
— Да, потрясающий, — как эхо повторила Тейт. — Я никогда не думала о нем в этом смысле.
— Но он думает.
— Это плохая идея, — пробормотала Тейт. — Нельзя заводить роман с коллегой. Я точно знаю.
— Как хочешь, — беспечно сказала Лорейн. — Я просто подумала, что пора просветить тебя и дать парню шанс. Еще я хотела сообщить, что какие-то шишки из «Морских исследований» и «Посейдона» прилетают проинспектировать нас и забрать часть добычи. И они привезут кинооператоров.
— Кинооператоров. — Тейт была рада перевести разговор с Хейдена на другое. — Я думала, что достаточно наших видеокассет.
— Они воспользуются нашими съемками, а мы попадем в документальный фильм для кабельного телевидения, так что не забывай подкрашивать глаза и губы.
— И когда они прилетят?
— Они уже в пути.
Тейт бессознательно сжала в руках деревянную игрушку.
— Я не отдам ничего, что еще не исследовала.
— Не забудь сказать это им, подружка. — Лорейн направилась к двери. — Но помни, что мы всего лишь наемные работники.
«Наемные работники, — подумала Тейт. — Может, именно в этом суть проблемы». Как-то незаметно из независимой, обожающей приключения женщины она превратилась в безликого служащего корпорации.