Сокровище
Шрифт:
Гала снова повернулась к Питту. Она начала влюбляться в этого человека, но усилием воли пыталась справиться с зарождающимся чувством. Взяв его за руки и взглянув в лицо, она почувствовала дрожь в коленях. На мгновение она представила себя прижавшейся к его мускулистому телу, вспомнила, как ее пальцы ласкали его загорелую, обветренную кожу. Опомнившись, она изгнала из головы крамольные мысли. С ним ей было хорошо, как ни с кем другим, но она знала, что никогда не сможет ради любви к мужчине позабыть свой долг перед родиной.
Она
– Не забывай меня, ладно?
Прежде чем Питт успел ответить, она отвернулась и легко взбежала по ступенькам трапа. А он еще долго стоял и задумчиво смотрел ей вслед.
Сенатор, почувствовавший настроение сына, счел необходимым направить его мысли в другое русло:
– За воротами ожидает машина «скорой помощи», чтобы отвезти тебя в госпиталь.
– Госпиталь? – безучастно повторил Питт, не сводя глаз с пассажирского люка самолета, который только что закрыли. Взревели двигатели, и авиалайнер начал выруливать к взлетной полосе.
Питт сорвал бинты с головы и бросил их на бетон. Подхваченные воздушным потоком, они закрутились, словно воздушные змейки.
И только когда самолет оторвался от земли, он решительно заявил:
– Я не поеду ни в какой госпиталь!
– Тебе не кажется, что ты немного перегибаешь палку? – участливо спросил сенатор, хотя отлично понимал, что зря теряет время, пытаясь убедить в чем бы то ни было своевольного сынка.
– Как ты доберешься до Белого дома? – спросил Питт.
Сенатор кивнул в сторону вертолета, ожидавшего немного в стороне:
– Президент послал за мной эту вертушку.
– Подбросишь меня до НУМА?
Сенатор искоса взглянул на сына. В глазах его светилось лукавство.
– Я надеюсь, это фигуральное выражение.
Питт ухмыльнулся:
– Ты никогда не давал мне забыть, от кого мне передалось садистское чувство юмора.
Сенатор обнял Питта за плечи:
– Пошли, сын, я помогу тебе добраться до вертолета.
Стоя в лифте, поднимающем его в компьютерный центр НУМА, Питт почувствовал знакомое напряжение. Первым, кого он увидел, когда раздвинулись двери, была Лили.
Ее радостная улыбка исчезла при виде усталого, измученного лица, шрама на щеке, бугрящегося под высоким воротом свитера бинта и самодельной трости. Справившись с собой, она снова улыбнулась:
– Добро пожаловать домой, моряк.
Лили сделала два шага вперед и порывисто обняла его за шею. Питт не сумел сдержать стона. Девушка отдернула руки и даже отпрыгнула:
– Ой, извини, пожалуйста!
Питт сжал ее в объятиях.
– Не стоит извиняться, – пробормотал он и впился губами в ее губы. Его щетина царапала кожу, от него пахло джином и еще чем-то восхитительно мужским.
– Мужчине, который появляется дома раз в неделю, необходимо кое-что узнать, – сказала она.
– Женщине, которая ждет, тоже, – ответил он и отступил назад. – Ну рассказывай, что вы с Хайремом тут накопали, пока меня не было.
– Лучше
Йегер вышел из своего кабинета. Проигнорировав приветствия и сочувствие по поводу ран Питта, он торжественно объявил:
– Мы нашли ее!
– Реку? – переспросил Питт.
– Не только реку. Думаю, я могу указать место, где спрятаны сокровища, с точностью до двух квадратных миль.
– Где?
– В Техасе. Это маленький пограничный городок под названием Рома. – Йегер самодовольно улыбался, как тираннозавр, только что пообедавший бронтозавром. – Он назван так из-за семи холмов, на которых стоит, как и Рим. Есть сообщения об артефактах, якобы найденных в этом районе. Известные археологи, разумеется, подняли на смех эту информацию.
– Значит, река...
– По-испански она называется Рио-Браво, – сказал Йегер. – У нас она известна под названием Рио-Гранде.
– Рио-Гранде, – медленно повторил Питт, словно пытаясь распробовать каждый слог на вкус. После долгих и мучительных поисков, ошибок, предположений и тупиков ему было нелегко смириться с тем, что ответ оказался так близко.
– Жалко, – неожиданно заявил Йегер.
– Почему? – удивился Питт.
Йегер угрюмо покачал головой:
– Представляешь, что начнется в Техасе, когда его жители узнают, что находилось у них под ногами в течение шестнадцати веков?
65
В полдень следующего дня после приземления на авиабазе города Корпус-Кристи адмирал Сэндекер, Питт и Лили были доставлены в океанский исследовательский центр НУМА. Сэндекер велел водителю остановиться у вертолета, стоящего на бетонной площадке в конце причала. На небе не было ни единого облачка. Солнце сияло в вышине в полном одиночестве. Температура была невысокой, но из-за большой влажности все тут же вспотели, как только вышли из машины.
Главный геолог НУМА, направлявшийся к ним навстречу, еще издалека начал приветственно махать руками. Он был невысокого роста, коренастый, имел блестящие черные волосы и продубленную, коричневую кожу, испещренную на щеках оспинами. Самыми примечательными деталями его одежды была бейсболка с эмблемой «Калифорнийских ангелов» и оранжевая рубашка, настолько яркая, что Питт продолжат ее видеть, даже зажмурившись.
– Доктор Гарза, – коротко поздоровался Сэндекер, – рад видеть вас снова.
– Я вас ждал, – приветливо отозвался Гарза. – Мы можем взлететь, как только вы подниметесь на борт. – Затем он представил летчика Джо Миффлина, не снимавшего солнечные очки «Смеющийся Джек», и мимоходом дружески хлопнул по плечу Питта, который не выразил восторга от прикосновения к ране.
Питт и Гарза работали вместе над одним из проектов у западного побережья Южной Африки.
– Сколько лет назад это было, Херб? – спросил Питт. – Три года? Четыре?