Сокровище
Шрифт:
– Да, под надежной охраной.
– Кто взялся за эту роль?
– Актриса Тери Руни. Грим, я бы сказал, великолепный. Ее невозможно отличить от Генерального секретаря, не столкнувшись нос к носу. В качестве необходимого фона мы организовали пресс-конференцию с врачами. Они ярко обрисовали, насколько тяжело ее положение.
– А Камиль?
– Она оставалась на самолете ВВС, который доставил ее из Гренландии. После дозаправки он вылетел в Бакли-Филд, это около Денвера. Оттуда ее отправили вертолетом в Брекенридж.
– Это лыжный курорт в Колорадо?
– Да.
– Как она отнеслась к этим вынужденным мерам?
– Пока никак. Во время перевозки из госпиталя в Туле ее накачали успокаивающими препаратами. Но она все узнает, когда мы познакомим ее с разработанным нами планом операции по безопасной доставке ее в Нью-Йорк на открытие сессии Генеральной Ассамблеи. Близкий к ней источник сообщает, что она планирует обвинить Язида, разоблачить его как религиозного фанатика и представить доказательства его террористической деятельности.
– Я читал доклад этого источника, – сообщил Шиллер.
– До открытия сессии осталось пять дней. Язид использует все доступные ему средства, чтобы устранить ее.
– Придется держать ее во льдах, пока не наступит время выйти на сцену, – без малейшего намека на шутку заявил Шиллер.
– В настоящий момент она в безопасности, – заверил Николс. – У тебя есть свежая информация от египетского правительства?
– Президент Хасан готов к любому сотрудничеству с нами, во всяком случае, когда речь идет о Камиль. Он пользуется каждым часом, который может купить или украсть, чтобы запустить новые экономические реформы, и заменяет военных лидеров людьми, которым может доверять. Гала Камиль – единственный человек, мешающий Язиду предпринять немедленную попытку свержения египетского правительства. Если убийцы Язида сумеют остановить Камиль раньше, чем ее речь пройдет по каналам мировых информационных агентств и станет доступной средствам массовой информации, существует реальная опасность, что Египет станет вторым Ираном еще до конца текущего месяца.
– Не волнуйся, – заверил Николс, – Язид ни о чем не догадается, а потом будет слишком поздно.
– Полагаю, она под надежной охраной?
– В Колорадо направили лучшую команду агентов секретной службы. Президент лично руководит операцией.
В дверь постучала жена Шиллера и громко сообщила, не открывая дверь:
– Стейки готовы, Юлиус.
– Я приду через минуту, – ответил он.
Николс услышал разговор.
– Это все, что я хотел сообщить. Можешь спокойно отправляться есть мясо.
– Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы в деле участвовало ФБР.
– Служба безопасности Белого дома предусмотрела все. Президент решил максимально сузить круг посвященных.
Шиллер на минуту задумался:
– Ох, что-то мне неспокойно, Дейл.
– Поверь мне, волноваться не о чем. Гала Камиль прибудет в нью-йоркскую штаб-квартиру ООН в полной боевой готовности.
– Дал бы Бог!
Шиллер положил телефонную
А на другой стороне улицы в фургоне «форда» с надписью «Слесарно-водопроводные работы. Круглосуточное обслуживание» сидело три человека. Фургон был до отказа набит электронной прослушивающей аппаратурой.
Они заступили на пост пять часов назад и с тех пор отчаянно скучали. Наблюдение, должно быть, самая скучная работа после поиска ржавчины на рельсах. Они были злы и раздражены. Один из мужчин курил, двое других мучились от духоты. Все трое замерзли и не имели возможности размяться. Бывшие агенты, специалисты по контршпионажу, они вышли в отставку и теперь работали по контрактам.
Многие агенты в отставке периодически выполняли работы для правительства, но эти трое были исключением. Они больше уважали деньги, чем патриотический долг, и продавали информацию, которую им удавалось добыть, тем, кто больше заплатит.
Один из них, тощий, лохматый блондин, не отрываясь смотрел в бинокль на закрашенное окно кабинета Шиллера.
– Он уходит, – проговорил бывший агент.
Тучный мужчина в наушниках, склонившийся над магнитофоном, кивнул:
– Он закончил разговор.
Третий, имевший роскошные напомаженные усы, манипулировал лазерным параболическим микрофоном, обладавшим сверхвысокой чувствительностью, и мог улавливать звуки голосов в комнате благодаря создаваемой ими вибрации оконного стекла. Колебания усиливались с помощью оптоволоконной техники и записывались на обычный магнитофон.
– Что-нибудь интересное? – полюбопытствовал взъерошенный блондин.
Толстый агент снял наушники и вытер пот со лба:
– Думаю, на свою долю от продажи этой бомбы я куплю лодку.
– Мне тоже нравятся денежки.
– Эта информация стоит больших денег, только надо знать, кому ее продать.
– Кого ты имеешь в виду? – спросил человек с усами.
Толстый улыбнулся как сытый койот:
– Богатенького дельца, который страстно желает договориться с Ахмедом Язидом.
19
Президент поднялся из-за стола и кивнул вошедшему в Овальный кабинет директору ЦРУ Мартину Брогану. С некоторых пор брифинг проводился каждое утро.
Формальный обмен рукопожатиями между двоими мужчинами, занимавшими самое высокое положение в стране, прекратился почти сразу же после того, как их встречи стали ежедневными. Худощавый и неизменно учтивый Мартин Броган против этого ничуть не возражал. Его узкие, с тонкими, длинными пальцами музыканта руки изрядно страдали от медвежьих пожатий президента, вес которого перевалил за двести фунтов.
Броган дождался, пока президент сел, и только после этого сам опустился на удобный кожаный стул. Согласно установленному ритуалу, президент налил кофе в большую кружку, добавил ложку сахару и передал Брогану.