СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА
Шрифт:
И вот, учитывая все эти факторы, люди стали приходить к мысли, что необходимо разработать специализированное орудие для противотанковой борьбы. Оно должно было быть легким, что позволило бы без лишнего труда быстро перемещать пушку силами прислуги. При тогдашней танковой броне не было особой нужды в крупном калибре ствола и тяжелой боеголовке снаряда. Предпочтительными малые габариты казались еще и потому, что это позволило бы прислуге маскировать пушку и, находясь в засаде, ожидать, когда танк приблизится и сделается удобной мишенью.
Хотя готового орудия для подобных целей тогда не существовало, оказалось, что есть нужные боеприпасы, а именно снаряды для 37-мм роторной пушки Гочкиса. Ее разработали в восьмидесятые годы XIX века, моряки применяли это орудие для поражения живой силы на палубах неприятельских судов, а сухопутные силы - при обороне крепостей. По принципу действия она напоминала более знаменитое «орудие Гатлинга» - многоствольный пулемет, приводимый в движение ручкой, - однако стреляла довольно эффективными осколочно-фугасными гранатами малого калибра. В общем, взяв снаряд за основу, подполковник немецкой армии
Между тем разработки шли и в других местах. Фирмы Круппа и «Рейнметалл» -основные производители немецких пушек - тоже обратились к решению задачи. Дела у «Круппа» шли медленно и вяло, однако «Рейнметалл» произвела изделие, повсеместно считающееся первой в истории специализированной противотанковой пушкой - 37-мм панцерабверканоне. За основу был взят тот же самый боеприпас, что и у Фишера, однако орудие получило приземистый колесный лафет, на котором устанавливался 37-мм ствол и имелось сиденье для стрелка. Он сидел на нем как бы верхом на станине позади пушки и осуществлял наводку через выдававшийся высоко вверх прицел, тогда как помощник, встав на колено, оперировал затвором и производил заряжание. Специалисты «Рейнметалл» поработали и над боеприпасом и в итоге получили снаряд, вылетавший из ствола со скоростью 650 м в секунду, способный поразить 21 мм брони. В общем и целом изделие весило 135 кг, что позволяло легко выводить его на позицию вручную силами расчета, состоявшего из двух человек. Разработки завершились, и армия решила спустить заказ на производство орудия трем фирмам: «Крупп», «Рейнметалл» и третьей компании - «Хеншель». Контракт подписали 29 октября 1918 г., однако одного взгляда на дату хватает, чтобы с полным основанием предположить: никакой продукции, за исключением опытных образцов, так и не было выпущено.
37-мм снаряд приглянулся и французам, что, в общем-то, совсем не удивительно, поскольку они и изобрели его. Какое-то время они применяли маленькие «окопные пушки», стрелявшие одиночным 37-мм снарядом, которые, собственно говоря, оставались практически бесполезными, если не считать того, что несколько поднимали боевой дух пехоты на передовой. Но вот для пушки нашлась подходящая работа, и французы быстро приспособили ее в качестве противотанкового орудия. Вместе с тем, поскольку материальную часть немецких «танковых войск» в то время можно было сосчитать на пальцах двух, а то и одной руки, практической пользы от пушки было опять-таки мало. Аналогичное оружие применяла и австро-венгерская армия, которая тоже пробовала на зуб «противотанковое направление», однако ввиду почти полного отсутствия танков на восточных фронтах особо большого практического опыта в области применения средств противотанковой защиты там так никто и не накопил. В общем, когда Первая мировая война отгремела в 1918 г., существовало немало теорий противотанкового дела, но очень мало реальной основы под ними - проверенного в боях опыта противодействия бронетехнике.
В двадцатые годы XX столетия танковые доктрины занимали умы многих людей: ежемесячно появлялись какие-то новые теории, которые анализировались, обсуждались, выбрасывались в корзину, освобождая место новым идеям, а поскольку почти все эти теории по сути своей предусматривали применение танковых флотов, затоплявших собою поля сражений и выплескивавшихся прибойной волной за линии рубежей обороны противника, проблема противодействия таким армадам, конечно же, исследовалась и изучалась. Еще в 1920 г. британцы придумали вращающийся станок для 18-фунт. (83,8-мм) полевой пушки, который можно было перевозить на передке орудия, а в случае необходимости сбрасывать на землю. Затем расчет закатывал орудие на платформу, чтобы колеса сели на ровную поверхность, и с помощью втулки в середине станка монтировал на нем орудие. Таким образом, появлялась возможность быстро и без труда разворачивать пушку в направлении приближающегося танка. Идея работала, по сути дела, это был единственный способ для пушки с ограниченным углом горизонтальной наводки выполнять боевую работу по рассеянным и движущимся мишеням. Однако, убедившись в действенности концепции, ее благополучно положили на полку - не хватало денег для внедрения изделия в производство и выпуска его в массовом порядке.
Недостаток средств делал особенно привлекательными менее крупные пушки, которые в то же время обладали способностями поражать любые современные танки. Более того, особенно в Соединенном Королевстве, существовала кажущаяся на первый взгляд вполне обоснованной тенденция вооружать одними и теми же орудиями как танки, так и противотанковую артиллерию. Так выходило дешевле.
Одной из весьма привлекательных маленьких пушек оказалась 20-мм «Эрликон». Она появилась на свет как авиационная пушка Беккера, разработанная в Германии в период Первой мировой войны в качестве вооружения для дирижаблей «Цеппелин» и бомбардировщиков «Гота», однако выпуск не успел достигнуть большого объема, когда война закончилась. Патенты и права затем купила швейцарская фирма «Зеебах», конструкторы которой установили пушку на колесный лафет и представили как противотанковое оружие. В 1923 г., однако, компания обанкротилась и ее «руины» перекупила машиностроительная фирма «Эрликон», которая изучила доставшуюся ей конструкцию и предложила ее вниманию армий нескольких стран. Хотя специалисты и пробовали пушку, готовность приобрести выражали немногие, по причине, прежде всего, думается, того, что никто не видел смысла в том, чтобы применять полностью автоматическое оружие против танков. Повредить тогдашний танк можно было и одним выстрелом, так к чему же выпускать по нему залп из десяти или пятнадцати снарядов? К чему класть столько яиц в пудинг? Не разумнее ли экономить драгоценные боеприпасы? Кроме того, было не ясно, сколько еще 20-мм пушка будет оставаться достойным противником танков, поскольку на смену тонкостенным машинам шли новые поколения, оснащенные более толстым бронированием. Так или иначе, в качестве противотанкового оружия пушка «Эрликона» не продавалась, что, возможно, пошло ей только на пользу, поскольку «Эрликон» «нашел себя» как зенитка и авиационная пушка. Разработанные для «Эрликона» боеприпасы привлекали некоторых разработчиков противотанковых ружей, правда, снова 20-мм калибр казался, с одной стороны, несколько чрезмерным для индивидуального оружия, тогда как по меркам артиллерии он был, напротив, слишком маленьким.
В общем, конструкторы решили подняться на ступеньку-другую повыше и сосредоточились на калибре 37 мм. Как уже говорилось, пионерами этого калибра еще в 1880-е годы были Гочкис и Максим. Причиной такой любви к 37 мм стала и подписанная в Санкт-Петербурге на исходе XIX столетия конвенция, поставившая вне закона все разрывные боеголовки весом ниже 400 г. Самой меньшей из боеголовок массой выше этой планки и являлся как раз 37-мм снаряд, а поскольку оба изобретателя нуждались в наиболее легком патроне для своих станковых пулеметов, они на нем и остановились. Гочкис создал роторную «пушку», а Максим знаменитый «помпом», и 37-мм калибр стал общепризнанным. Однако боеприпасы обоих этих «старых мастеров» для современной войны уже не годились, а посему, сохранив калибр, мастера новые удлинили патрон и сделали его более мощным.
Похоже, первыми оказались русские. В ходе Первой мировой войны они выпускали так называемую 37-мм пушку Розенберга, представлявшую собой небольшое орудие на колесах с маленьким щитом, расположенным очень близко к дульному срезу, и потому, вероятно, весьма нелюбимую расчетами, поскольку при такой компоновке артиллеристам при выстреле доставалась изрядная часть взрывной волны. Во время этой войны объем продукции не достиг сколь-либо серьезных размеров, однако после коммунистической революции изделие поставили на поток, так что к началу тридцатых годов в распоряжении армии имелось несколько тысяч таких орудий. Другой малоизвестной русской конструкцией была 37-мм пушка Маклена с затвором, работавшим автоматически по принципу отвода газов, с магазином на пять снарядов весом 480 г, которые покидали ствол со скоростью 650 м в секунду. Она имела колесный лафет со щитом, напоминала внешне полевую пушку и несла службу по крайней мере до 1930 г. Это изделие, выпускавшееся хотя и в меньших масштабах, чем пушка Розенберга, являлось, вероятно, лучшим противотанковым орудием своего времени, хотя мало кто за пределами СССР когда-либо слышал о ней.
Наверное, наиболее важными 37-мм орудиями можно назвать два из них, построенные в середине тридцатых годов XX столетия фирмами «Бофорс» в Швеции и «Рейнметалл» в Германии, поскольку они наиболее широко применялись, копировались и приобретались по лицензии. «Бофорс» построила несколько экспериментальных моделей, прежде чем добилась нужного результата. Одной из пробных моделей было совершенно нетипичное оружие, имевшее два ствола: один, 81-мм, для оказания поддержки пехоте осколочно-фугасными гранатами и второй, установленный над первым и пользующийся тем же противооткатным механизмом, 37-мм, стреляющий соответственно противотанковой «болванкой». Однако оригинальность не пошла изделию на пользу, и к 1934 г. на «Бофорс» пришли к новой конструкции - ствол калибра 45 мм на двухколесном лафете с раздвижными станинами и установленным под наклоном щитом. Пушка стреляла 700-граммовым снарядом со скоростью 800 м в секунду, что позволяло пробивать 20-мм бронирование с расстояния 1000 м. Более чем достаточно, принимая во внимание тогдашние танки. Оружие практически тотчас же приняли на вооружение Швеция, Дания и Финляндия, многие страны тоже поспешили приобрести его. Не осталась в стороне и британская армия в Египте, которая применяла эти пушки в североафриканской пустыне в 1941-1942 гг.; в Дании и Польше купили лицензию на производство, а более поздние японская и советская конструкции дают право предположить, что при разработке их создателей вдохновляла шведская «Бофорс», хотя никто и никогда в обоих случаях не отдавал дани признательности этой «музе».