Сокрушенные

Дэй Сильвия

Сощурив глаза, я дернула дверь на себя, открывая ее. Джекс тут же протолкнул меня назад, заставляя вернуться в комнату. Я еле узнавала Джекса в этом здоровом парне в костюме, который зашел в номер и ногой захлопнул дверь за собой.

Я быстро отступила назад, мой взгляд метнулся вниз по длине его тела. Он был одет в черные слаксы и соответствующий по цвету жилет, даже его серая рубашка и галстук не смягчали его темный облик. Его волосы выглядели так, словно он множество раз теребил их своими пальцами, самые длинные пряди спадали на лоб, пребывая в сексуальном беспорядке. Его карие глаза были горячими, он изучал меня ими, его раздражение проявилось в том, как грозно он нахмурил брови.

Он говорил, что я была чертовски сексуальна, когда я была зла на него и я поняла, что он имел в виду, когда столкнулась с этими шестью футами злой, ощетинившейся мужественности. Контуры его прекрасного лица были жесткими, челюсть сжата, чувственный изгиб его губ вытянулся в твердую линию. Он выглядел опасно и чертовски сексуально.

– Я реально устал от твоих выходок.
– сказал он, сквозь стиснутые зубы.

– Мальчик, я знаю это чувство.

Он взглянул на потолок, как будто моля о терпении.

– Это Йенг усложняет тебе жизнь?

– Нет.- я скрестила руки, пожалев, что не была одета во что-то более надежное, чем просто халат, предоставленный отелем, который не сильно скрывал мою наготу под ним.
– Она на самом деле была на редкость снисходительна, учитывая все обстоятельства.

Он внимательно наблюдал за мной не приближаясь. Он заполнил собой всю прихожую, перекрыв выход, шкаф и ванную комнату. В "Мондего" был действительно хороший отель, красиво украшенный, утонченный, элегантный, но этот номер был далеко не такой замечательный, как тот, в котором мы останавливались, когда Джекс взял меня с собой в Нью-Джерси.

– Мое соглашение с Пембри не имеет ничего общего с тобой.

– Я тебе не верю.

Он вскинул брови.

– Ты не веришь? Или не верит Йенг?

– Я. Я уверена, у вас было несколько причин, почему вы это сделали, но я также уверена, что я была одной из них. И то, как это так хорошо сработало - заставило меня серьезно подумать о том, как велико твое влияние. Я не могу быть уверена, что ты не надавишь на что - то другое, что заставит меня ненавидеть тебя. Ты этого хочешь, не так ли? Ты хочешь, чтобы я покончила со всем этим, потому что ты не можешь.

Выражение его лица ничего не показвало, но что-то в его глазах изменилось.

– Почему я должен хотеть сделать это?

– Потому что ты меня боишься. Особенно того, как ты ко мне относишься.

– Я?

– Или ты боишься реакции своего отца. Что из этого?

– Я говорил тебе, какой он.
– тихо сказал Джекс.

Это остановило мое наступление.

– Я думаю, что верю в тебя больше, чем ты сам. Я думаю, ты бы тогда не нанимал бы никого, Джекс, чтобы бы следить за мной.

Он рассмеялся и это был ужасный звук, с насмешкой.

– Ты думаешь, я пытался защитить тебя от большого страшного волка?

Я шокировано уставилась на него, я раньше никогда не видела эту его горькую сторону. В одно мгновение, он зажал меня в своих мощных объятиях, как в тисках, его тело обвило меня и лицо расположилось близко к моему. Он был нереально красивым. Самый потрясающий человек, которого я когда-либо видела. И он был очень разозлен.

– Это я - большой плохой волк, детка, - прорычал он.
– Ты хочешь быть со мной? Ты хочешь быть моей девушкой? Хочешь ходить на вечеринки со мной... посещать мероприятия... ужинать с семьей?

– Да!
– я приподнялась на цыпочки.
– Мне надоело быть твоей девочкой по вызову, Джекс. У тебя были десятки женщин для этого. Я заслуживаю лучшего!

– Десятки? Я чуть не стал монахом, как встретил тебя! Две женщины, Джиа. Две. Как и у тебя, ты также трахалась только с двумя мужчинами, так что, у тебя нет повода меня упрекать. Я имел право на этих двух женщин, какими бы они бессмысленными для меня не были.

Я ахнула в ужасе, он следил за мной так тщательно, что знал, сколько мужчин у меня было с тех пор, как мы расстались.

– Ты хочешь соглашение?
– рявкнул он.
– Отлично. Твоя жизнь изменится полностью. Твоя конфиденциальность останется в прошлом. Теперь ее просто у тебя не будет.

– Как будто у меня не было ни какой личной жизни! Мой Бог, это ты преследовал меня в течение многих лет. Ты!

– Джиа, каждый сомнительный поступок, который ты совершишь, завтра же попадет в новости. Твои братья, их жизни тоже будут впутаны. Это касается твоих родителей и друзей тоже. При каждом твоем появлении на публике фотографы будут следовать по пятам. То, как ты проголосуешь, что ты носишь, все это будет предано огласке.

Я с трудом сглотнула.

– Тебе придется переехать ко мне. Ты будешь в безопасности в моей квартире, но я не могу сказать, с чем будут иметь дело твои братья. Или твоя золовка. Ты будешь постоянно под охраной. И я не хочу слышать о том, как это неудобно, что кто-то постоянно с тобой находится, тот, кто будет сопровождать повсюду, знать все твое расписание.

– Ты меня не запугаешь.
– прошептала я, но это была ложь. Мое сердцебиение участилось от тревоги. Я всегда была взволнована безопасностью моей семьи. Всякий раз, когда им что - то угрожало, это выводило меня из равновесия.

– О, уверен так и будет, - предупредил он мрачно.
– Тебе доставалось все только самое лучшее от меня, пока я держался на расстоянии, но если ты хочешь все это, то вот, что ты получишь. Как хорошее, так и чертовски уродливое.

– Ты добиваешься успеха убеждая меня в этом.
– огрызнулась я, снова разозлившись. Он намеренно вел себя как осел.

– Я много путешествую. У тебя будет много бессонных ночей, которые будут до слез вымативать тебя, несмотря на то, что на следующий день тебе нужно идти на работу. Я буду диктовать тебе, что носить, что говорить, как вести себя. Это то, что я делаю, Джиа. Имидж - это все в политике и бизнесе, но ты уже поняла, не так ли? Ты пошатнула много моих принципов. Иногда я с трудом узнаю тебя.